- Да подожди! – Девчонка уперлась
ладонями в его твердую от штанги грудь. Вдохнула его запах и
отвернулась, потому, как его губы уже были в сантиметре от ее лица.
– Нет… я не хочу!
Краска стыда залила лицо, хорошо,
что темно и он не видит. Как сказать ему, что здесь она ради
другого, из-за которого потеряла покой и сон. И что свою невинность
она подарит лишь ему…
- Не хочешь? – спросил он хрипло,
снова прижал к себе. Вжал в себя с такой силой, что она судорожно
выдохнула.
- Нет, не надо, не хочу.
- Тс-с, да ладно тебе, иди ко
мне.
- Нет, я так не могу.
Она все-таки высвободилась из его
цепких объятий, чуть отодвинулась, практически прижавшись к
холодной стене.
- Да они спят, не слышат! – бросил
он, ухмыльнувшись, откинулся на спину, закинул руки за голову. –
Странная ты, Олька! Сама весь вечер крутилась вокруг меня, а сейчас
на попятную.
Леня снова сел и схватил ее за
талию, дернул на себя, и она по инерции завалилась на него. Он
опустился на матрас, прижимая ее к себе сверху. Смотрит на нее –
глаза – губы, дышит хрипло и горячо.
- Нет. Не хочу.
- А, по-моему, хочешь.
Она взвизгнула, когда его пальцы
скользнули со спины на ягодицы. Впились сквозь серые лосины в кожу.
Звонкий хлопок. Ее лицо заливает краской. Но внизу живота, он прав,
томно наливается тяжестью.
Ее никто еще не трогал так.
Никогда.
И тем более там.
Она выдохнула и закусила губы, когда
он протиснул пальцы под резинку ее штанов. Слишком плотная и он не
достает до того места, которое горит и плавится, но которое она не
хочет ему давать.
Она здесь вообще не для этого и уж
точно не из-за него.
- Отвали, Хмурый! – она внезапно
взбрыкнулась и вырвалась. Снова села рядом, прижавшись спиной к
холодной пошарпанной стене. Уперлась в него пятками и
предупредительно шикнула.
- Овца! – выдохнул он зло и резко
поднявшись, встал.
Чиркнула спичка. Поплыл дым сигарет.
Плевок у прожжённого и засаленного матраца. Уходит на улицу.
Оля поежилась. Отважилась посмотреть
туда, где был тот, ради кого она находится сегодня здесь – в ста
семидесяти километрах от дома, в полузаброшенном поселке, в
заброшенном доме, пережившем пожар…И как она только отважилась на
эту авантюру?! Что не сделаешь ради Ветрова…
Их внедорожники лихо преодолели
почти двести верст бездорожья, ни ветер, ни дождь – ничего не могло
сбить их с пути. По плану ночевать они должны были уже на месте – в
современных палатках, на краю бескрайнего озера и в окружении
могучих гор, восхождение на вершину которых планировали на утро. Но
погода все-таки внесла свои коррективы и они, не доехав каких-то
пятьдесят километров, решили остановиться на ночлег здесь, в
заброшенной деревне, в старом покосившемся доме.
Поначалу было даже прикольно –
костер, гитара, походный ужин, смех друзей, осторожные взгляды
Саши, что бросал он украдкой и в эти несколько секунд ее прожигал
огонь до самого сердца и обратно – лавиной по телу. Он смотрел, а
она замирала, забывала дышать и уже не жалела, что поссорилась с
матерью ради этой поездки. В момент, когда он изучал ее острым, как
бритва, взглядом взрослого уже парня, все что было до него –
меркло. Но на заброшенный поселок опустилась ночь, и он делил
сейчас лежак с другой, пусть и всего лишь подругой, но ревность
сжирала ее – глупую и наивную Ольку дотла. А ненужный и
неинтересный Леня вдруг стал проблемой.
Оля поджала ноги. И пусть укутана
она в теплые вещи, как капуста, а все равно дрожит и чувствует, как
немеют пальцы рук. Напротив Ветров и Зина громко хохочут. Олька
закусила губы.
Ну, зачем ей такая любовь…
Первая, глупая.
Быть может, права мама – они золотая
молодежь, студенты пятого курса, без пяти минут взрослые мужики,
делающие шаг во взрослую обеспеченную жизнь, а она первокурсница, в
свои восемнадцать с опытом страданий, семейных драм и туманных
перспектив будущего…
