Всё начинается с ненасытного голода. С голода, которому нет конца, от которого негде укрыться, некуда бежать. Он грызёт изнутри, ломает кости, пожирает душу. Сперва ты отчаянно сопротивляешься, цепляешься за остатки разума, но это лишь жалкая иллюзия борьбы. Тщетно. Бесполезно. Ничто не сравнится с этой чумой, с этим проклятием – зови как хочешь. Даже железная воля бессильна. Оно превращает тебя в безумного зверя исподволь, незаметно, так что ты даже не успеваешь осознать, как начинаешь искать свою стаю и добычу. И вот уже твои руки обагрены кровью, а зубы рвут плоть жертвы. Когда оно берёт над тобой верх, когда полностью овладевает тобой, ты перестаёшь быть человеком. Не наполовину, и даже не на четверть. В тебе просыпается зверь, и он безжалостно уничтожает всё человеческое, стирая даже малейшие искры души, превращая тебя в бездушную тварь, вечно одержимую лишь своим неутолимым аппетитом.
Придорожный трактир под названием "Лунный" ютился неподалёку от крохотной деревушки Чёрный Дол. Об этой деревушке ходили самые мрачные слухи, но рождались они, как правило, здесь, в трактире, ставшем прибежищем для бесчисленных путников. Само здание ничем не примечательно. Обычная, выцветшая от времени деревянная постройка с такой же бесцветной крышей, густо поросшей мхом. Скрипучая дверь – такая же, как в любом другом захолустном трактире – и столь же незатейливое внутреннее убранство. Барная стойка, за которой метался трактирщик Фредди и его то ли помощник, то ли сын, мальчишка лет тринадцати. Пять грубых деревянных столов с табуретами, в основном без спинок, за которыми постоянно кто-то сидел, а чаще – спал, уткнувшись лицом в столешницу. В дальнем углу виднелась лестница, ведущая наверх, в несколько крохотных комнат, предназначенных для тех, кто искал ночлега. Желающих забыться в блаженном сне после долгой скачки или изнурительного пешего перехода всегда было предостаточно, поэтому комнаты почти никогда не пустовали. За них даже предлагали цену выше обычной, лишь бы трактирщик наплевал на очередь и уговоры – что он, разумеется, и делал, как только звон монет становился достаточно громким.
В этот вечер в трактире было особенно людно. Столы почти все заняты, да и у стойки толпился народ, заказывая кружку пива за кружкой. Фредди едва успевал исполнять прихоти посетителей, нервно вытирая пот со лба небольшим полотенцем, перекинутым через шею. А его юный помощник, Шарк, без устали таскал из погреба то пиво, то закуску, то овощи.
– Эй, трактирщик, тебе что, жить надоело? У меня в кружке муха утонула! – раздался недовольный голос.
– Сейчас всё исправим! – рявкнул Фредди своим грубым голосом, под стать его угрюмой физиономии.
– Давай быстрее! Не хочу видеть этого утопленника в моём пиве. Пошли сюда своего мальца, пусть новую кружку принесёт!
– Эй, Шарк, разберись с проблемой гостя. И побыстрее.
– Но я бочонок из погреба несу! – откликнулся подростковый голос.
– Значит, неси быстрее! Меньше болтай, больше работай!
– Я так и делаю, но не особо помогает, – продолжал парень, за что тут же получил шлепок полотенцем по затылку, как только приблизился к Фредди на расстояние вытянутой руки.
С мухой в скором времени благополучно разобрались, но тут возникла новая проблема в виде трёх опустившихся рож, которые, изрядно набравшись, не поделили что-то и начали колотить друг друга, попутно разнося в щепки посуду на столе. Тут уж щуплый Шарк ничего поделать не смог, и в дело пришлось вмешаться самому Фредди, а силы в нём было предостаточно. Огромные ручищи трактирщика накрывали на стол и убирали со стола с той же лёгкостью, с какой выдворяли перебравших посетителей. Здесь многие были знакомы с его десятью братьями, особенно жители Чёрного Дола и окрестных деревень, поэтому неподобающим образом вели себя в основном залётные.
