Глава 0
Возможно это было 21 декабря, а могло случится 22 числа: в самую длинную ночь, ночь зимнего солнцестояния. Главное оставалось лишь в том, что все волшебные существа собрались на опушке большого глухого леса, куда был заказан путь обычному человеку. Собрались, чтобы решить – нужен ли им человек, или же человек – это всего лишь корм.
– Оно умерло, умерло ещё 20 лет назад, – кричал Бес, сидящий около пылающего костра, языки пламени которого взмывали вверх и озаряли кровавым заревом всё вокруг.
– Согласен, его уже давно нет, – поддакнул Чертёнок. – Абсолютно невозможно говорить о том, что на планете осталось волшебство. Люди верят исключительно в собственную выгоду. Им всё равно не только на других, но и на самих себя.
– Да всё уже решено, – щёлкнул зубами Волк. – Сожрать всех людей, да и делу конец. Какой смысл бояться этого волшебства, о котором никто уже давно и видом не видал, и слухом не слыхал и желудком не желудковал? – в брюхе Волка предательски заурчало после этих слов.
– Опять вы все только и думаете о том, чтобы негатив сеять, – произнёс Медведь. – Вы что, только зла и желаете людям, никто из вас ни на секунду не задумывался, что несмотря ни на что, они всегда приходили к нам, сказочным существам, на помощь.
– Где же они нам помогают, позволь, удивиться? – сладко потянувшись, спросила Лиса. – Намедни в курятник заглядывала, курочки хотела откушать. Она в этом году уродилась особенно упитанная. И что вы думаете? Залезла я в этот курятник ночью, всё как полагается, а там сирена как завыла! Я давай дёру оттуда, а хозяйка курятника тут как тут, хвостик вот мне прищемила.
– А можно покороче? – оборвал рассказ Лисы Домовой. – Вы Лисы каждый год так и норовите чужое что–то утащить, вам за это не только хвосты прищемливать надо.
– Домовой, слушай, я тебя не перебивала же? – ответила Лиса. – Так вот. Чуть не убили. А знаете почему? Потому что уже сказок не читают, в Лис волшебных не верят. У них сейчас в школах преподавать стали базовые знания охоты. Знаете, что это значит? Висит портрет моей сестрицы в классе, весь разукрашенный чёрными линиями, куда, мол, стрелять надо, чтобы убить. Они раньше воспевали нашу хитрость, ум, верили в сказки, а теперь что–то изменилось. Если мы сейчас не постоим за себя, до следующего года можем и не дожить.
– Откуда же столько пессимизма, Лиса? – спросил Медведь. – На меня побольше твоего охотятся, да и то я не жалуюсь. Ну есть немного правды в твоих словах, но никто и никогда не сможет людям заменить волшебство.
– Заменить, может, и не сможет, но только вот половина из нас до следующего Нового года точно не доживёт, – ехидно прошипел Леший. – Лично я не хочу, чтобы единственное упоминание обо мне осталось лишь в книгах, что пылятся в библиотеке. Вы знаете, как о нас сейчас могут только узнать? Через искусственный интерпеллянт ихний. Знаете, сколько он ерунды понаписывает про каждого из нас?
– Вот именно! – вмешался Бес. – Вы бы знали, какие мне дела стали приписывать. Как будто я живу в аду месте с чертями! Как такое вообще возможно? Завтра искусственный интеллект вообще скажет, что мы с ними – это одно и тоже, и что тогда? Кто–то точно перестанет существовать. Нельзя так оставлять дело, я вам говорю.
– Или мы, или они, – вмешалась вновь Лиса.
– Так если людей не станет, то кто ж вообще про нас вспоминать будет? – задал вопрос мудрый Филин.
– Сожрать тогда половину и дело с концом, – прорычал Волк.
– Серый, нельзя тебе на собрания такие важные голодным приходить, – хихикнула Лиса.
– Филин дело говорит, – подытожил Медведь. – Нет у нас единого решения по этому вопросу, нет и объективного взгляда. Проверить требуется, оценку вынести. И вообще, если волшебство есть, то оно точно себя проявит. Все согласны?
