В лифте было душно. Серые стены офиса будто сжимались вокруг, не давая дышать.
Фёдор стоял, молча слушая, как один из начальников – не генеральный, какой-то «помощник» – раздавал поручения:
– За город езжай. Документы из снабжения отвези на склад. Ты же у нас универсальный, Фёдор…
Голос – сухой, будто зачитывал список покупок. Он повторялся изо дня в день. Обычный день. Ничего нового.
Фёдора не проверяли. Ему не давали маршрутных листов. Все знали: дойдёт. Всегда доходил. Если кто-то не справлялся, отправляли его. В отделе шутили, что он доставит всё, что нужно, даже из-под земли. Только он не смеялся.
Он кивнул машинально. Всё как всегда – шаблонно, серо, без шансов на что-то иное.
Но лифт дёрнулся. И в тот момент, когда двери раскрылись, что-то изменилось. Не воздух – вес воздуха.
Вошёл он.
В чёрном пальто, с короткими седыми висками и бледным лицом. Улыбка – тонкая, будто нарисованная карандашом. Смотрел на Фёдора спокойно, как на счёт в банке: без оценки, но со знанием.
Владельца не представляли. Он появлялся, как тень: без объявления, без слов.
– Есть дело, – сказал он. – Важное. Как раз для тебя.
Он сделал паузу и добавил, глядя в упор:
– Если справишься, можешь больше не ходить по лифтам.
Он даже не спросил: «Возьмёшься?» Будто знал, что Фёдор уже согласен. Слова прозвучали как приговор. Или как обещание.
Фёдор собирался ответить, но в этот момент владелец подошёл ближе и вдруг, почти касаясь губами, прошептал ему на ухо:
– Ты же понимаешь, почему именно ты.
Потому что он не опаздывал. Не задавал вопросов. Потому что прошёл маршруты, на которые другие отказывались выходить. Потому что он не ошибался. Ни разу.
Ощущение было, будто кто-то поднёс лёд к коже.
Он понимал: за таким заданием что-то стоит. Или повышение. Или исчезновение. Но, кажется, он был готов к обоим вариантам.
И он не сказал «нет».
Через полчаса он уже ехал.
Сначала по привычному маршруту: склад, снабжение, две остановки по городу. Документы отдал, курьеры что-то крикнули вслед, кто-то пожал плечами – как всегда. Ни злобы, ни удивления. Просто «Фёдор снова взял на себя чужое». Даже навигатор не спорил.
Он справился быстро. Чётко. Без остановок. Как всегда.
Но когда город остался позади, всё привычное отвалилось, как шелуха.
Он свернул с кольцевой. Адрес без названия, только координаты. Где-то за лесом. За чертой даже спутниковой карты.
И чем дальше он ехал, тем меньше оставалось внутри того, что можно было назвать уверенностью.
* * *
Он покинул столицу около часа назад.
Город выталкивал его, как что-то инородное: мокрые улицы, суета в стекле, машины, стоящие бампер к бамперу, – всё это исчезло, едва он свернул на выезд.
Ни табличек, ни приветствий, только темнота, сгущающаяся за границей кольцевой.
Теперь – только пустота.
Фёдор ехал по дороге, исчезающей в ночи. Неон остался в зеркале. Вместе с ним – шум, мокрый асфальт, следы чужой жизни.
Всё, что хоть как-то напоминало движение и тепло, растворилось во тьме.
Мотоцикл дрожал под ним, фары выхватывали заснеженную трассу. Ветер лез за воротник, снег лепился к зеркалам и перчаткам. Сквозь него приходилось продираться.
Он ехал по трассе, которой не было на карте. Только координаты. Ни названия, ни указателей. Линия в никуда.
Пальцы затекли, спина ныла. Он мчал уже третий час. Ни встречных, ни света. Только хруст снега и вой в шлеме.
Фёдор сжал руль сильнее. «Что я здесь делаю?» – мелькнула у него мысль.
Ответ был очевиден: работа. Просто доставка.
Он клялся – это будет последний раз.
И снова нарушил.
Тьма впереди будто поджидала. Он глянул в зеркало – пустота. Ни фар, ни фонарей. Только он и дорога в неизвестность. Мысль вырвалась сама: а если развернуться?
