Глава 1
Ваш мир когда‑нибудь переворачивался с ног на голову? Так, чтобы
даже дыхание перехватило от переизбытка эмоций?
Лично я испытала это чувство дважды. В первый раз, когда очнулась в
ледяном гробу во дворце Кощея Бессмертного и осознала, что нахожусь
в другом мире. А во второй – сейчас, в этот самый момент, на
собственной кухне, глядя на бабушку. Бабушку, которую знала с
детства и которая оказалась вовсе не бабушкой, а Бабой‑ягой.
Чувствуя, что нервы начинают сдавать, я крепко зажмурилась и
глубоко вздохнула, изо всех сил стараясь собрать разбежавшиеся
мысли в кучу. Нож выскользнул из рук и, звякнув, упал на пол, но я
не обратила на это внимания. В душе бушевали одновременно радость и
злость.
Радовалась я тому, что все произошедшее не привиделось, не
приснилось. Все это было! И Конь с Костопрахом, и Ланселот, и поход
в Китеж‑град за папочкой Кощеем… Ну и Белогор‑Наволод тоже
существовал на самом деле.
А вот злилась я на родню, которая за меня решила, как и, самое
главное, где мне будет лучше жить. При этом мои желания в расчет не
принимались совершенно! Подумаешь, освободила Кощея из тюрьмы
Гвидона. Подумаешь, чуть не погибла при атаке соломоновых джиннов и
волколачьей засаде. Это я еще про сестрицу Аленушку и братца
Иванушку молчу!
Все эти заслуги папочка проигнорировал! Просто взял и по
собственному усмотрению выставил меня прочь из своего мира, словно
дочь ему только для вызволения из темницы нужна была. Василису‑то
хоть просто доступа к Источнику лишил, но личную жизнь не
разрушал!
Ладно, Маша, спокойно. Нервы тут не помогут.
Я еще раз вздохнула и открыла глаза. Бабушка, прямо‑таки на глазах
неуловимо изменившаяся, смотрела на меня спокойно и внимательно.
Черты ее лица, прежде такие милые и мягкие, заострились,
посуровели.
– Осознала, значит? – Изменился даже ее голос, став более
скрипучим, властным и строгим.
А еще от бабушки… нет, от Бабы‑яги ощутимо веяло опасностью.
Я медленно кивнула, не сводя с нее взгляда. Очень хотелось
закричать, потребовать объяснений и немедленного перемещения меня
обратно в другой мир, но… я сдержалась. Внезапно обострившееся
чувство самосохранения буквально кричало, что той, прежней, бабушка
больше не станет. А с древней сильной колдуньей следует вести себя
крайне осторожно. Во избежание всякого.
– Что ж, ладно, – сказала она. – Конечно, я бы предпочла, чтобы
подобной ситуации не возникло, но уж что случилось, то случилось.
На твоей дальнейшей жизни это никак не отразится.
– Значит, вот как? – произнесла я. – Перемещать меня обратно к отцу
ты не станешь?
Яга пожала плечами:
– Тут ты на своем месте. Все привычно и ровнехонько. А там не твой
мир, Маша. Другие люди, другие законы…
– С которыми я успешно справлялась, кстати, – отметила я. – Да и
вообще, почему меня не спросили, чего хочу я? Почему не спросили,
какой мир мне нравится больше?
– Да перестань. – Яга хмыкнула. – Ну что там хорошего?
Антисанитария сплошная и питание нездоровое.
– Очень даже здоровое, – буркнула я. – Никаких ГМО и пищевых
красителей.
Но Яга, словно и не слышала меня, продолжала:
– А здесь‑то, здесь! Все, что душе угодно, и все рядышком!
Телевизор заскучать не дает, магазины близко, живем в квартире со
всеми удобствами. Печь, опять же, топить не надо.
– А избушка по тебе скучает, – сказала я тихо. – Не уходит от
Калинова моста. Вся мхом поросла, но никого к себе не подпускает,
хозяйку ждет.
Все красноречие Бабы‑яги разом кончилось. Она посмурнела и
нахмурилась.
– И пусть ждет, – резко сказала она. – Что мне избушка, пусть и
ходячая? Никаких удобств, да скрипит так, что спать невозможно. И
трясет в ней хуже, чем в троллейбусе. Опять же, скукота там
смертная!
