Новогодняя вечеринка клинингового агентства “Чистюля” была в
разгаре. Сотрудники ели, пили, веселились. Кто-то уже целовался по
темным углам, кто-то мирно спал на сдвинутых стульях. Начальство
готовилось потихоньку уйти, дабы не портить подчиненным
праздник.
Данилова Елизавета Аркадьевна, накинув песцовую шубку, вышла на
крыльцо.
Чудесный веселый вечер перешел в тихую холодную ночь. С неба
сыпались снежинки, искрились и переливались в огнях фонарей. Вот и
такси мигнуло оранжевым колпаком, медленно останавливаясь рядом с
вывеской.
Пора домой. Жаль, что ее там никто не ждет. Дожила до
тридцати трех лет, но так и не встретила того, с кем хотела бы
остаться рядом. Да, были романы, но все какие-то несерьезные. А
последний любовник так и вовсе заявил:
— Хорошая ты, Лизка, баба, только сильно деловая. Тебе бы
подобреть чуток, ласковой стать. Мужик, он же как дитя, ласку
любит.
Она рассмеялась: ничего себе, дитятко! На целую голову выше её
ста семидесяти пяти сантиметров, ест, как не в себя и капризничает,
как целый детский сад!
В тот раз она довольно резко ответила ему:
— Ласково говорят с детьми и убогими, а ты вроде ни то, ни
другое!
Он так и ушёл, надувшись, как мышь на крупу.
Впрочем, о чем грустить? Она директор клинингового агентства,
отлично встретила праздник и точно знает, что уже в первые дни
Нового года у ее ребят будет много работы. А сейчас она приедет
домой, примет ванну с крымской солью и ляжет спать…
Такси остановилось у подъезда. Лиза вышла, постояла, слушая
ночь, глядя на снег, и вдруг в ее душе зародился протест: ну
почему? Почему она одна? Что с ней не так? Слишком сильная? Так в
этой жизни нельзя быть слабой, раздавят!
Но ведь хочется, чтобы рядом был кто-то уверенный,
надёжный. Любил, ждал, возил в отпуск в другие страны, бросал под
ноги миры…
Звезды качнулись, земля ушла из-под ног и, через долгий
промежуток тошноты и невесомости, Лиза рухнула. Только не в снег, а
на жесткий деревянный пол.
— Поздравляем, — раздался скучный голос над ее головой, — вы
прибыли в мир Аспарагус. Сегодня вы сто тридцать первая попаданка,
пожелавшая сменить место проживания…
— Простите? — Лизавета нахмурилась и села. Спина ныла от
столкновения с полом, но не это сейчас было главным. — Какой
Аспарагус? Чьи это шутки?
— Никаких шуток, дамочка, — оповестил другой голос. Потом
раздался шлепок, и под нос Лизе кто-то сунул бумажку, разрисованную
блестящими вензелями.
— Что это? — она с подозрением уставилась сначала на вензеля,
потом на руку, которая их держала.
Рука была самая обыкновенная, но Лизу пробрал мороз.
— Приказ о вашей временной прописке. Через пять лет, если
захотите, сможете сменить место проживания или вернуться в свой
мир. Распишитесь!
С другой стороны возникло перо. Самое настоящее, с остро
заточенным золотым наконечником.
Словно под гипнозом, Лиза взяла перо.
Первый голос продолжил:
— Также вам положено бесплатное обучение универсальному языку и
истории, продуктовая корзина на три месяца и единовременное пособие
как переселенке. Потратьте деньги с умом.
Конечно, все могло оказаться чьей-то глупой шуткой, но уж
слишком все вокруг было реальным: и деревянный пол, на котором
сидела Лиза, и два стола, обтянутых бордовым сукном. И два
индивидуума, сидящие за этими столами. Оба худые, бледные, зато в
камзолах с серебряным галуном. А еще у каждого на голове —
дурацкий парик с буклями.
Она ещё раз покосилась на гербовую бумагу, потом по очереди
осмотрела каждого из присутствующих, отметив их непривычный вид, а
потом деловито спросила:
— А денег много?
— Тридцать кетцалей.
Понятнее не стало.
— И что на них можно купить?
— Еды на месяц! — объявил один.
— Разрешение на работу, — добавил второй.
