— Где он? — седой мужчина, сидевший за столом, выслушивал доклад
своих подчиненных.
— Мы... не знаем.
— Что вы? Не знаете? — темные круги под глазами начальника
говорили о том, что прошлой ночью он так и не смог поспать. —
Сначала вы докладываете о беспорядках в академии, а теперь хотите
мне сказать, что один из студентов исчез? Мало того, не абы кто, а
именно Гущин, за которым мы ведем слежку?
— Мы все проверили, среди пострадавших его нет, в академии тоже
не нашли. Мы не решились требовать отчет от Андрияновой.
— И правильно сделали! — отозвался старик. — Андриянова послала
бы вас в поле коров пасти и правильно бы сделала. Охрана Великого
князя Преображенского отвечает только за охрану рода Преображенских
и не имеет права вмешиваться в дела других княжеств. Спасибо, что
хоть тут дров не наломали — не стоит нам показывать свой интерес к
этому Гущину. Ладно, буду работать через Тимашевского.
— Можно идти? — поинтересовался один из охранников.
— Идите, но чтобы через час полный отчет о произошедшем лежал у
меня на столе! Не мог Гущин исчезнуть просто так, не мог!
***
Боль. Невероятная боль пронзила голову, когда я открыл глаза и
попытался пошевелить головой. Надо же, здорово мне заехали по
голове. До сих пор перед глазами все расплывается, а в ушах стучит,
как колеса вагона. Хотя, стоп! Это же реально поезд! Я еду в
поезде, вот только куда? Неужели охранники Преображенского
добрались до меня и везут в Москву? Вряд ли, охранная организация
Великого князя выбрала бы для этой цели автомобиль, но никак не
обшарпанный вагон.
Рядом послышался сдавленный стон, и я попытался повернуться в
сторону шума. Боль в голове снова пронзила сознание. Да, в таком
состоянии особо не повертишься.
Слева от меня лежало еще трое — связаны по рукам и ногам, на
головах тканевые мешки, в которых обычно хранят муку. Интересно, а
я почему без мешка на голове? Вместо мешка на руках были надеты
какие-то металлические колодки. Наверно из-за раны не стали
надевать, чтобы быстрее затягивалась. Ну, раз так, убивать точно не
торопятся — какой смысл беспокоиться о том, кто скоро и так умрет?
А вот руки и ноги точно связаны. Ладно, это не беда. Первым делом
нужно призвать дар, чтобы он затянул раны. Находиться в таком
состоянии — то еще удовольствие. Я вообще удивлен, что дар до сих
пор не затянул раны.
— Что за напасть? — я мысленно потянулся к дару, увидел
свечение, но не смог использовать его. Вот оно, глубоко внутри, а
выпустить наружу не получается. Может, из-за удара по голове что-то
нарушилось? Не хотелось бы лишиться возможности использовать дар. В
таком случае можно смело сливать воду.
После длительных манипуляций я все же понял, что дар
использовать могу, но только теперь он стал куда слабее. Например,
призвать ту же волну огня сейчас непосильная задача. Может, причина
в ранении, или дело в тех штуках, что висят на руках? Похоже, они
не дают мне выпускать дар наружу и даже на внутренние процессы
накладывают жесткое ограничение. Если это так, то остальные были
простолюдинами и блокировать дар им незачем.
Хорошо, пока есть только предположения, но уже хоть что-то.
Попробую разобраться где мы. Превозмогая боль, я подполз к краю
вагона и придвинулся к борту. Сквозь щель между дверью и вагоном
удалось рассмотреть как мимо пролетают деревья и поля. Где-то
вдалеке маячили горы. Интересно, где мы находимся? Не припомню горы
в Ростовском княжестве. Старые терриконы, поросшие степной травой и
небольшими деревьями помню, а вот настоящих гор — нет. Интересно,
сколько я вообще провалялся без сознания?
Мои соседи лежали неподвижно, но по их дыханию я видел, что они
живы. Интересно, кто эти люди, как здесь оказались, и что всех нас
ждет впереди?
