Интерлюдия 1
Лео медленно приоткрыл один глаз и тут же судорожно его закрыл.
В комнате было слишком ярко, а значит, солнце уже встало. Сколько
они проспали? Часа три? Четыре?
— Просыпайся, лежебока! — По обтянутой пушистой пижамой спине
крепко хлопнули. — Вставай! Вставай! Вставай!
— Лежебока? — В ленивом мурлыканье можно было с трудом, но
опознать хриплый спросонья голос «вампира» Ха. — Ты из какого века
вернулся, если разговариваешь с другими парнями как бабулька из
детской сказки?
— Ну так камеры, — это было сказано шепотом. — Как надо, так и
разговариваю! — самодовольно и громко продолжил голос рыжего
кошмара. Затем этот наглый «лидер» группы пододвинулся к Лео ближе,
будто поправляя одеяло, и снова зашипел вполголоса: — Воскресай
давай, дебил хвостатый, и не порть нам сцену своим храпом! А еще у
тебя, кажется, стояк. Зрители будут просто в восторге, созерцая
твою палатку! И вряд ли они спишут это на неправильно надетую
пижаму.
— Ар-р-р! — Лео с утра никогда не просыпался в хорошем
настроении, особенно если на ночь глядя пахал как проклятый. Тем
более если будили его не запахом отличного кофе, к которому он
привык в последние дни с подачи Риты, а бесцеремонными тычками и
попытками оторвать хвост от пижамных штанов.
Поэтому резкий бросок и запутавшийся в одеяле рыжий петух,
получивший подушкой по башке, это, считай, даже и не месть. Так,
легкая гимнастика перед пробуждением.
— Сам ты… — начал было он, но тут же себя одернул, — лежебока.
Просто я слишком пригрелся в костюме. Удобный… — И Лео мечтательно
потянулся, разминая мышцы и выгибаясь, словно настоящий кот.
Пушистая пижама в золотисто-кошачьих тонах этому способствовала,
как ничто другое.
— Слезь с меня, животное! — недовольно зарычал из-под одеяла
Джинджер. — И скажи спасибо, что я сдачи не дал!
— Не. — Лео еще и прилег на опутанного одеялом противника,
испытывая ни с чем не сравнимое удовольствие хищника, сжимающего в
когтях свою добычу. — Даже не чирикай, птичка. Я кот, я хищник. А
ты всего лишь дичь!
— Тогда я, чур, человек-охотник. Пуф! Пуф! — Ха, стоя над ними,
изобразил выстрел из двуствольного ружья. — Теперь вы оба мои
трофеи. Надо развесить ваши головы на стенке.
— Убью! — мрачно пообещал из-под одеяла петух.
— Ты освободись сначала! — подначил Лео, прижимая жертву к
кровати еще плотнее. — Эй, охотник, ты хотел его голову? Иди и
возьми!
— Ур-р-р… а почему бы нет?
— Хей! Двое на одного?!
— Вот придурки, — весело прокомментировал со своей кровати
Энрике, глядя на их возню. — Бо, ты первый в душ, пока они заняты,
или я пойду?
Да-да, парни теперь жили вместе. Пока это еще было возможно, они
решили не заморачиваться и попросили у руководства поменять
комнаты. Два других трейни были очень недовольны, что их отцепили
от «золотого бедра», но решающее слово все же было у Чжу. Ну и Рю
Рома, который просто махнул на такое самоуправство рукой.
Интересно, кстати, почему? Этот вопрос задавал себе каждый из
участников, включая Ха.
У того, правда, были свои соображения на этот счет. Но он
предпочитал держать их при себе, так как был очень умный и
воспитанный… местами.
Своего дядюшку он знал слишком хорошо. И не обольщался —
поблажек от самого зубастого продюсера в Азии не дождется никто, а
особенно родственники. Собственно, родственникам лучше вообще не
попадаться на пути этого танка от шоу-бизнеса. Раздавит и не
заметит. Хотя, может, испытает толику удовлетворения.
Это к Ха он относился снисходительно, и то только потому, что
«вампир» своим бунтарством и упертостью напоминал самого Рю в
юности.
Но в целом, если господину продюсеру что-то не выгодно, он
пальцем не пошевелит. Даже ради чьих-то прекрасных глаз. Тем более
ради глаз! Зачем ему скандалы с прессой и обвинения в том, что он
играет нечестно, подсуживая племяннику или протеже своей
любовницы?
