Ульяна
Если бы вы вернулись в свой мир, где
вас считают мёртвой, куда бы вы пошли? К родным, чтобы обрадовать
их сообщением о том, что живы, и заодно одарить мгновенным
инфарктом от счастья? Или к друзьям, чтобы попросить о помощи? Или
оставить всё как есть и начать новую жизнь на Багамах? Или
воспользоваться репутацией мертвеца и ограбить банк?
Что же я выбрала? Конечно же
радостно отправилась на кладбище! И сейчас, глядя на красивую
мраморную плиту с золотой гравировкой «Ульяна Валентиновна Острова
2000-2019», на заботливо посаженные мои любимые ромашки, на витую
ограду, окрашенную в оранжевый цвет, я улыбалась. Но по лицу всё
катились и катились слёзы, будто организм, получив наконец
разрешение пореветь, не мог выплакаться.
Это была светлая грусть: заботливо
ухоженная могила — настоящее доказательство того, что я любима, что
по мне скучают. Спустя несколько минут я вдруг обнаружила, что ноги
далеко от земли. Я парила над своей могилой и продолжала
рассматривать побледневшие от солнца венки и надписи на них.
О том, что крылья, подаренные мне
очистительным огнём Мадина[1], всё ещё при мне, я узнала случайно.
Когда брела под дождём и оплакивала оглушительную подлость дракона,
который украл мою любовь, и едва не попала под колёса автомобиля.
Водитель не разглядел меня из-за ливня, а я в слезах и расстроенных
чувствах забыла, что в моём мире иные опасности, чем в Мадине…
Помню, как свет фар ослепил меня,
резкий клаксон ударил по ушам. До столкновения оставалось меньше
мига, но крылья фири[2] вознесли меня над автомобилем. Я лишь
успела заметить квадратные глаза водителя да услышать визг
тормозов. В тот момент я растерянно осмотрелась и, не ощутив под
ногами землю, осознала, что именно произошло. И речь не об аварии.
Теперь, вернувшись домой из Мадина, я осталась ни с чем.
Да, у меня нет опухоли мозга. Всё
это подстроил властный дракон, которому по какой-то причине нужно
было перетянуть в Мадин именно меня. Нагло, бесцеремонно ворваться
в мою жизнь и обрубить её. Невзирая на мои чувства и желания,
сделать так, как хочет он, но так, чтобы я при этом думала, будто
это мой выбор. Верх подлости!
Я цеплялась за ярость, потому что
ненавидеть было проще, чем сожалеть. Я не позволяла себе жалеть о
решении, которое приняла за один лишь миг. Повелитель драконов кетч
Арм-Фар уничтожил меня, разрушил мою жизнь, а то, что вместо неё
подарил другую, — ничего не значит. Можно было сделать это
человечнее… Но он дракон!
Размышляя об этом, я рассматривала
свою могилу и решала, как же мне вернуть прежнюю жизнь.
— А-а-а-а-а!
Протяжный, на одной ноте, крик
заставил меня обернуться. При виде бледного Артёма, который, открыв
рот, будто ему не нужно было вдыхать, выводил красивую октаву, я
заслушалась. Вот зря наш штатный шкаф не выбрал вокальное
отделение! Может, не поздно направить его на путь мюзикла?
Громила, всегда косячивший на
поддержках в нашей танцевальной группе, держал в огромных лапищах
скромный букетик ромашек, которые наверняка нарвал сам. Но рот не
закрыл, продолжая свой беззвучный крик.
— Тёма, — осторожно позвала я.
Это стало последней каплей для
здоровяка, он вытянулся во весь рост и красиво рухнул на землю,
подняв при этом столб пыли. Раздался кашель: за ним, оказалось,
пряталась Алиса. Теперь она смотрела на меня, но не расширившимися
от ужаса глазами, как Тёма, а с прищуром, и, удерживая перед собой
выставленную церковную свечку, будто кинжал, явно готовилась
сражаться до последнего.
— Ты призрак? — звенящим голосом
спросила моя смелая неподруга.
Я едва не хлопнула себя по лбу: ну
конечно! Люди не летают… А что бы я подумала, увидев на кладбище
парящую над могилами девушку в длинном светлом платье и с
развевающимися волосами? Вряд ли мои умозаключения отличались бы от
Лиськиных.
