– Я ухожу от тебя! – муж громыхнул
кулаком по столу, вскакивая на ноги.
Я вздрогнула от страха перед ним.
Игорь уже не в первый раз срывал на мне злость за бессонные ночи
из-за плача младенца.
– Сил моих больше нет! – с жаром
продолжил муж обвиняющую тираду. – Эти пеленки-распашонки по всей
квартире, ор всю ночь, больницы бесконечные!
Я прижала к груди маленького
Ванечку. Сынок захныкал, явно не понимая, почему папа снова начал
ругаться. Ваня совсем недавно родился, а уже боялся его.
– Но это же твой сын… – на моих
ресницах заблестели слезы. – И он смертельно болен! Врачи говорят,
что ему осталось всего несколько месяцев! Я делаю все, что могу,
чтобы спасти нашего сына! Игорек, я бегаю по всем инстанциям,
собираю деньги на его лечение, а тебя просто попросила побыть пару
часов с сыном с утра…
– Не дави на жалость, Ань. Ты
никогда меня не понимала! В отличие от Сони… Уж она точно не родит
мне больного ребенка! Достала ты своей материнской любовью,
заботой, жертвенностью… С меня хватит! Я подаю на развод!
От жестоких слов Игоря захотелось
по-детски зажмуриться, зажать уши и замотать головой. И бежать! Я
так и сделала: заскочила в спальню, дрожащими руками одела Ваню в
теплый зимний комбинезон, натянула шапочку и замотала в одеяло. А
сама, едва попадая в рукава, надела свитер, впрыгнула в джинсы и
удобные ботинки, после чего застегнула дутую куртку. Минута – и
прижав сына к сердцу, я выскочила из дома. Помчала, не разбирая
дороги, в сторону зажженных фонарей.
«Тут поможет только чудо…» –
вспомнилась мне очередная фраза врача, и я скрипнула зубами от
бессильной злости, шипя в темноту ночного города:
– И где ты, чудо, долгожданный маг
из другого мира? Забери! Вылечи моего ребенка!
Я не догадывалась о том, что в эту
секунду где-то далеко, среди льдов и снегов, вздрогнул, будто
просыпаясь от векового сна, мужчина. Вышел из транса, в котором ему
открывались магические тайны, а связь между мирами таяла. Его
волосы были покрыты белой паутинкой снежинок. На ресницах и губах
искрился иней. Мужчина медленно, как будто через силу, покачнулся,
вставая. На его могучей груди, одетой в серебристо-снежный металл
тонких доспехов, магически сверкнул лавандой кулон из горного
хрусталя. Больше похожий на осколок льда.
– Ты позвала меня? – мужчина
запрокинул голову в небо, словно не веря своим глазам, и сжал в
кулаке кулон. – Наконец-то позвала… Я иду за тобой.
Свет, идущий от кулона, разлился
между льдов теплым розоватым отблеском, образуя круг, в который
мужчина без страха шагнул. Так, будто он делал это не в первый
раз…
Я опустила голову, но вместо
призывно сияющего огня портала, как в моих любимых фильмах, увидела
лишь свое отражение в луже. И вздрогнула, оглядевшись. Стало стыдно
за детскую вспышку эмоций. Я поняла, что на эмоциях забрела в
заброшенный парк, и настороженно огляделась. В такое позднее время
суток и с такой мерзкой погодой – мелкой моросью – в парке не было
никого кроме меня.
– Черт. Нужно выбираться отсюда, –
поежилась я.
Некстати вспомнились все истории
бабушки о маньяках, которые орудуют в нашей столице в темное время
суток. Я решила пойти поближе к людям. Но не успела. За моей спиной
раздался шорох. Треск в кустах. И я застыла, прижав к груди
ребенка, едва дыша от ужаса.
– Эй, куколка, закурить не найдется?
Отдавай свой сверток и деньги! А потом пойдем покувыркаться в
кустах!
Их было трое. Молодые парни, чьих
лиц не было видно в едва горящих фонарях у дорожек парка.
– Э-это мой ребенок! – я стиснула в
объятиях Ваню. – И у меня нет денег! Совсем нет! Отпус…
– Вот с… – выдохнул кто-то из
парней, натягивая вязаную шапку почти на глаза.
В его руке опасно сверкнул серебром
нож. От боли перед глазами потемнело, а в голове мелькнула мысль:
«Небо, спаси Ваню…»
