Город выглядел другим. Совсем не таким, как я его помнила еще со
времен своего детства, когда мы приезжали сюда на воды – всей тогда
еще большой и дружной семьей. Снимали апартаменты с видом на
шикарную набережную, завтракали на просторной солнечной террасе в
соседней кофейне, а для ужина обязательно заказывали столик в
каком-нибудь модном ресторане, почти всегда разном. И почти всегда
с танцами – отец умел это удивительно хорошо.
Да, замечательные были времена. И Ольховен тогда воспринимался
совершенно по-другому – город курортных романов, неспешных прогулок
и ветреных, размытых газовыми фонарями вечеров…
- Ай! – я так замечталась, что позволила уличному воришке
подобраться вплотную и вырвать у меня сумочку. – Помогите!!!
Полиция!
Кричать я начала машинально, не задумываясь, и лишь потом
спохватилась, что делать этого совсем не стоило. Увы, но было уже
поздно. Вопль успели подхватить, и маленькая людная площадь перед
рынком, в мгновение ока стала напоминать вскипевший котел:
- Полиция, помогите! – густо и раскатисто орал слева усатый
мужчина в темном цилиндре, зачем-то потрясая тростью.
- Памагитя-а-а… - пыталась превзойти его справа грузная
торговка, видать, только-только успевшая распродать свой товар, -
гра-а-абеж!!!
- Сумочка, сумочка! – чуть не подпрыгивал рядом похожий на
студента парень, по уши переполненный азартом. Не настолько,
впрочем, чтобы кинуться в погоню самому. – Да ловите же!
- Туда! Туда побежал! – господин слева, наконец, сообразил,
зачем ему может пригодиться трость, и теперь использовал ее вместо
огромной указки: - Вон туда, говорю!
- Лови!
- Полиция!!!
- Держи его!
Крики неслись уже со всех сторон разом, напоминая ширившиеся
круги от брошенного в воду камня и затапливая площадь целиком.
Народ явно нашел себе повод для развлечения и теперь старался ни в
коем случае его не упустить. Я же, смекнув, что никому тут больше
не интересна, попыталась было улизнуть, но не успела. Та самая
полиция, которую призывали уже в десяток глоток, не меньше,
оказалась на диво расторопна:
- Пр-рекратить! – рявкнули у меня чуть ли не над ухом, заставив
присесть от неожиданности. – Прекратить панику!
- Господин полицейский! – первым после акустической атаки пришел
в себя мужчина с тростью – похоже, видавший в жизни и не такое. –
Тут у дамы сумочку украли. Вон у той.
Его «указка», пусть и не сразу, но сумела выцепить меня в толпе
и уставилась точно в лоб – затеряться в людском водовороте не
вышло.
- Р-разберемся! – полицейский оказался невысоким крепышом с
гладко, до синевы выбритым подбородком и подкрученными усами,
слишком пышными для его узкого, смуглого лица. Наверняка бывший
вояка – унтер какой-нибудь, даже на гражданке умудрившийся найти
себе вполне привычное местечко, мало чем отличавшееся от прежнего.
– Пр-ройдемте!
Поскольку последнее относилось уже ко мне, я вздохнула, опустила
поля шляпки пониже и потащилась за ним в участок. Вот ведь
угораздило!
- Что у вас в ней было? – маленькая комнатка рядом с
администрацией рынка, выделенная под нужды полицейских, могла
похвастаться синими ободранными стенами, колченогим столом и
сидевшим за ним молоденьким лейтенантом, который сейчас и проявлял
ко мне любопытство. – В сумочке?
Я постаралась задавить тоскливый вздох, задумалась, что буду
отвечать и вдруг поняла – лучше всего правду. Потому как не было у
меня там ничего важного. Ну вот просто вообще ничего. Не считать же
за это несколько купюр, без которых я вполне могла обойтись, и
расписку от часовщика – он мне и без того отдаст отправленные в
ремонт часики.
- Немного денег, пудреница и пара каких-то квитанций, не помню
даже за что.
- И все? – с прорезавшейся надеждой поинтересовался лейтенант,
сверкнув синими, под цвет стен глазищами в пушистых девичьих
ресницах. – А документы?
