Дымов был уверен, убивать да и
сильно калечить его точно не собирались. Скорее, предупредить,
припугнуть, вдохновлённые лихими девяностыми, чтобы знал своё
место, чтобы не наглел, не мешал и не становился на пути. Поэтому,
и послали не профи, а каких-то сопливых, но борзых гопников.
Но, во-первых, сложись всё
по-другому, более логично, сейчас он и сам, скорее всего, был бы
одним из таких. Поэтому в плане уличных драк оставался достаточно
подкован и сноровки не потерял. Во-вторых, пусть и не дрался уже
давно, но всегда держал себя в хорошей физической форме. Хотя бы
потому, что это было приятно, смотрелось выигрышно и эффектно. Ну и
женщинам куда больше нравилось подтянутое рельефное тело.
С одним он бы справился без проблем
— да даже с двумя — но четверых отмороженных на его одного всё же
оказалось многовато. И Дымов наверняка не отделался бы
незначительными ссадинами, тем более, получив реальный отпор и
раззадорившись, парни начали входить в раж, если б не внезапная
помощь.
Откуда и когда точно появился этот
пацан, Дымов не заметил — оказался слишком занят. Зато отчётливо
услышал громкую матерную тираду, да и противники чуток смешались,
не ожидая лишних действующих лиц. А пацан был настроен очень
по-боевому, благодаря бурлившему в крови градусу.
Как раз та самая стадия, когда ещё
достаточно крепко стоишь на ногах и неплохо ориентируешься, но
тормоза уже не работают, а разум достиг особого просветления,
поэтому чувствуешь себя способным на что угодно, непобедимым и
вообще бессмертным.
Он и в драку влез, будто открыл
дверь с ноги, не выпуская из рук полуторалитровую бутылку. Из той
от резкого движения выплеснулось немного содержимого, и воздух
наполнился характерным хмельным хлебно-кисловатым запахом. Но,
скорее всего, из-за бутылки пацан и словил — встретился лицом с
чьим-то кулаком, отлетел в сторону, при этом всё-таки выронил своё
сокровище, и хмелем завоняло ещё сильнее.
Бутылка покатилась по асфальту,
разливая драгоценную пенную жидкость. Похоже, именно это и
разозлило пацана сильнее всего. Матерился он просто по-чёрному.
Дымов опять оказался слишком занят,
чтобы уловить все подробности происходящего, но быстро понял, что
нежданный сторонник вовсе не собирался разумно отползать подальше и
больше не вмешиваться. Опять влез, и ещё как. И опять руки у него
оказались заняты, причём обе. Он сжимал ими, очень умело сжимал,
непонятно откуда взятую увесистую железяку и, даже не задумавшись,
с размаху въехал ей первому подвернувшемуся. Дымов даже успел
порадоваться, что случайно не попал под раздачу, а ведь мог —
железяка промелькнула в нескольких сантиметрах от головы.
Дальше стало гораздо жарче. Вопли,
мат, удары. Правда длилось это недолго. Всё-таки нападавшие
планировали бить, а не получать сами. Да и ряды их значительно
поредели — кое-кто уже полусидел-полулежал на асфальте, стиснув
голову руками, и, похоже, не планировал подниматься. А трое против
двух, один из которых по-прежнему безжалостно орудовал тяжёлой
железной хреновиной — не лучший расклад. Поэтому драка быстро сошла
на нет.
Только пацан всё никак не
успокаивался, и Дымову пришлось его останавливать, покрепче ухватив
за руку, когда он в очередной раз попытался ринуться в атаку.
— Да всё уже! Стой! Хватит! А то
убьёшь ещё кого?
Пацан, не стесняясь высказал, что
думает по этому поводу и насколько ценит чужую жизнь, но всё-таки
угомонился. И пока противники не передумали и занимались тем, что
приходили в себя и поднимали с асфальта своего приятеля, Дымов
дёрнул спасителя за рукав худи, произнёс:
— Пошли отсюда.
Тот, как ни странно, послушался,
двинул следом, даже не спросив, куда они идут, хотя по пути не
забыл подхватить бутылку с остатками своего пойла, отхлебнул прямо
на ходу, а потом неожиданно протянул Дымову:
