— Ксюш, давай поженимся.
— Че-го? — Я даже не сразу поверила
действительно ли это услышала. С пристальным вниманием заглянула в
лицо, надеясь обнаружить хоть какие-то намёки на шутку, например,
скрытую улыбку, спрятанную в уголках рта или в глазах, но не
заметила даже тени иронии. Неужели он серьёзно? — Ты совсем уже? —
фыркнув, поинтересовалась я и со значением напомнила: — Мне ещё
восемнадцати нет.
— Но ведь скоро исполнится. В
июне.
Ну да, тут нельзя было не
согласиться, это факт. Зато по поводу всего остального я без труда
выдвинула бы целую кучу возражений.
— Но как ты это представляешь? Нашу
семейную жизнь.
О замужестве у меня ещё и мысли не
возникало. Ни одной, даже самой мелкой и завалящей. Я, конечно, не
категорически против семьи и брака, но не в ближайшее же время, а
когда-нибудь потом, в перспективе — лет через пять.
В голове очень своевременно всплыли
слова, которые все, кому не лень повторяли в последнее время, я их
и высказала вслух с такими же, как у остальных назидательными
важными интонациями:
— И вообще, сейчас о другом думать
надо. Об экзаменах, о профессии. Куда пойти дальше. — И добавила
уже от себя: — Я лично поступать собираюсь и учиться. А не детей
заводить.
— Детей пока и не надо, — прозвучало
в ответ. — Просто будем жить вместе.
Офигеть как просто — жить
вместе.
— Где? — я всплеснула руками. — С
моими родителями? Или с твоими? А на съёмную квартиру, чтобы
отдельно, у нас денег нет. Ну и в чём тогда смысл?
Хотя, если честно, я его не только в
совместном проживании с родителями не видела, а в данном
предложении в целом. Это же самим всё делать придётся — вести
домашнее хозяйство на двоих, убираться, готовить. А зачем мне это?
Особенно сейчас.
Не хочу я таким заниматься. Готовить
я умею по мелочи — вместе с Оксаной мы даже печенье пекли и маффины
и панкейки жарили. А вот уборку я терпеть не могу. Ладно ещё в
своей комнате порядок навести, но не во всей же квартире. Правда мы
с Дэном уже почти два года вместе, и всё у нас — ну-у — стабильно,
но…
К замужеству в восемнадцать сразу
после школы я определённо не готова. И к совместной жизни тоже.
Меня как есть вполне устраивало.
Мы сидели на скамейке в сквере, из
прозрачных пластиковых стаканов пили лимонад-мохито, купленный в
небольшой кафешке. Я увидела у кого-то из встречных прохожих, и мне
тоже захотелось. Точнее я уже допила, а у Дэна ещё оставалась почти
половина.
Похоже, лимонад ему не очень-то
нравился, взял просто со мной за компанию. А по мне очень даже
вкусно. Мы его и в прошлом году здесь покупали, но я не знала, что
его уже продают на вынос. Думала, ещё рано, ведь пока не лето, а
только середина мая.
Хотя сегодня тепло. Сейчас вечер, но
всё равно ощутимо припекает. И очень приятно вот так сидеть,
откинувшись на спинку скамейки, не дома, а именно на улице.
Потягивать прохладный освежающий мохито, смотреть на ясное голубое
небо, на деревья, которые наконец-то покрылись густой листвой,
почти спрятавшей тёмные мрачные штрихи голых веток, на тюльпаны,
подсвеченные солнцем и будто горящие изнутри, и размышлять о всякой
ерунде. Живи и радуйся. А вот этот наш разговор — про замужество —
как-то совершенно не к месту.
И зачем Дэн его завёл? Никак от него
не ожидала. Ему самому восемнадцать только недавно исполнилось, в
феврале. Вот уж не представляла, что в таком возрасте парни могут
задумываться о браке. Обычно они, наоборот, старательно избегают
данной темы, даже когда вроде бы пора. Или Дэн просто
прикололся?
Скорее всего. Я была уверена, что на
этих моих вопросах мы и закончим, но ошиблась. Он уставился
въедливо и тоже спросил таким многозначительным тоном, словно речь
шла о жизни и смерти:
