Алекс
На лиаре вспыхнула голограмма,
извещая о неожиданном сообщении от родителей, когда я как раз
закончила подготовку к последнему выпускному экзамену. Озадаченно
уставилась на тонкий серебряный браслет с десятком разноцветных
камней, выполняющих разные функции, и прикусила губу.
Удивляться было чему, если учесть,
как непросто складывались наши отношения. И отец, и мама, едва у
меня проснулась способность к интуиции, всеми силами пытались
заставить ею не пользоваться. Когда была маленькой, я не осознавала
почему, это ведь так здорово — предчувствовать что-то хорошее или,
наоборот, предотвратить беду, но со временем поняла, что тех
землян, на ком сказалась эволюция, изменив их гены, всегда будут
опасаться. Бояться. Не принимать в обществе. Или в лучшем случае
заставят работать на правительство. Подобной судьбы не желали мне
ни родители, ни я сама.
Проблема была только одна: как
отказаться от того, что в тебе с рождения? Не слушать внутренний
голос? Знать, что способна спасти кому-то жизнь, и не сделать
этого? Иногда мне кажется, гены не просыпаются в ком попало, есть
здесь особый высший промысел. Это, конечно, не научно доказанный
факт, но я думала так, когда становилось совсем одиноко и грустно,
и тогда дышать получалось уже чуточку легче.
Хорошо двум моим младшим сестрам, у
них никаких способностей не проявилось. Наверное, это приятно...
быть просто человеком. Но мне подобного не испытать на себе
никогда.
Интуиция подсказывала, что ничего
хорошего в сообщении от родителей не будет, но в сердце все еще
жила глупая надежда, что они, самые близкие люди, поддержат мой
выбор.
Вдохнула поглубже, коснулась
голограммы.
«Это твой последний шанс остаться в
семье».
Отец всегда был краток. И в этих
простых словах для меня скрывалось слишком многое. «Последний шанс»
— значит, откажись от экзамена в Звездной академии Дарнса, планеты,
на которой я жила шестой год, и возьми билет на Землю. «Остаться в
семье» — забудь про свой дар, хотя бы попробуй стать простым
человеком. Если не получится, притворись им...
К горлу подкатил ком горечи.
Следом за сообщением неожиданно
пришло еще одно. Никаких слов, лишь фотография Эрика, сына одного
из друзей отца. Светловолосый голубоглазый парень, который за
последние годы сильно возмужал, стал невероятным красавчиком. Мы с
ним были неплохо знакомы, но никогда не сходились во мнениях и
взглядах, и наши пути пусть и пересеклись, но так и не сошлись.
Намек отца был более чем прозрачен,
и я горько усмехнулась. Три тысячи сто тридцать седьмой год по
земному летоисчислению, а меня пытаются сосватать и выгодно выдать
замуж.
Я прикрыла глаза, несколько раз
глубоко вдохнула. Решение я приняла еще тогда, шесть лет назад,
когда оставила родной дом и села на экспресс до столичного
космопорта. Так, с двумя пересадками на межзвездных станциях, и
добралась до Дарнса, где в Звездной академии поступила учиться на
навигатора. Мой путь определился, сворачивать с него я не
собиралась. Как бы сильно я ни любила родителей, как бы ни скучала
по дому, отказаться быть собой все же страшнее.
Я вытерла набежавшие слезы,
отправляя ответ: «Завтра я сдаю выпускной экзамен — это мой
последний шанс остаться собой».
Какое-то время просто смотрела на
лиар, словно оцепенев, ожидая невозможного чуда, но он молчал.
Решив хоть немного успокоиться, покинула комнату и вышла в
небольшую гостиную. Одна из четырех дверей вела на выход, две — в
комнаты соседок, последняя — в небольшую, но вполне уютную
кухню.
Практически все студенты
предпочитали есть в академической столовой, но если не успевали, то
в каждом жилом модуле имелось все необходимое для приготовления
еды. Руководство учитывало традиции и особенности инопланетных рас,
что не могло не радовать.
