Кассандра Гранина
— Все равно догоним, и тогда мало
тебе не покажется! Лучше сама отдай!
Голос Линда, одного из мальчишек,
устроивших мне веселье, раздался совсем близко. Я как раз миновала
заросли неизвестных фиолетовых кустарников и спряталась за
небольшим скалистым выступом. Мне было необходимо отдышаться, чтобы
двигаться дальше.
Сердце бешено билось, спина
вспотела, длинные волосы, которые я тысячу раз прокляла и
собиралась при первой же возможности обрезать, спутались. Вся в
грязи, потому что до этого несколько раз поскользнулась и упала, с
многочисленными ноющими ссадинами и местами сильно кровоточащими
порезами, сейчас я была легкой добычей.
Космический комбинезон болотного
цвета с серыми вставками оказался сильно порван. Все же попытка
спастись в кустах не прошла даром. Жалеть о выданной мне в
приемнике планеты Таир одежде, абсолютно неудобной и натирающей
все, что можно, я не стала. Пожалуй, цвет — ее единственное
достоинство. Он спокойно позволял прятаться.
Только что делать дальше? Как отсюда
выбраться и не попасться злым мальчишкам, считающим себя центром
Вселенной только потому, что сильнее?
— Эй, Дантар, она вроде влево
сворачивала, — вновь послышался голос Линда, преследовавшего меня.
— Ай!
Кажется, он все же решился полезть в
колючие заросли. И эта идея ему не понравилась.
— Ну погоди, белобрысая! Поймаем, я
тебе такое устрою!
Я сжалась в комок, словно надеялась,
что так смогу себя защитить. Над головой пролетели два черных
флаера. Их крылья сверкнули в лучах звезды АР-3019, но обольщаться,
что меня заметят и спасут, смысла не было. На Таире, где я живу уже
неделю, флаеры кружат постоянно. В основном следят, чтобы за
защитный купол, когда-то искусственно созданный землянами, первыми
открывшими эту планету, не проникали хищники.
За границей начиналась заповедная
зона, и, попади я туда, шансы выжить равны нулю. В подтверждение
моих слов неподалеку раздался сильный рык, и я вздрогнула. Неужели
подобралась к куполу совсем близко?
— Линд, может ну ее, эту
девчонку?
— Нет уж! Я не отступлюсь. Она мне
кулаком в глаз засадила, — послышался гневный голос.
А о том, что он пытался отобрать
дорогую для меня вещь, единственную память о семье, конечно, не
обмолвился ни словом!
На глаза набежали злые слезы. Мало
того, что я ничего не помнила о себе, — воспоминания будто кто-то
стер, и никакие целительские процедуры не смогли снять блок — так
еще и постоянно приходится выживать и прятаться от оравы семерых
мальчишек. Они были не намерены отступать, любой ценой желали
получить мое единственное сокровище.
Я стиснула зубы и лишь на мгновение
разжала покрасневшую ладонь, рассматривая последний подарок отца —
прозрачную подвеску с голубой искрой внутри. Она крепилась на
цепочке, обвивавшей мое запястье.
Я дорожила этим украшением больше
всего на свете. Подвеска согревала меня каждое мгновение, когда я
касалась ее. Словно погибший отец все еще находился рядом. Иллюзия,
конечно. И, когда тебе двенадцать лет, и уже знаешь, как может
повернуться жизнь, на чудо надеяться точно не стоит.
Мальчишки были совсем рядом, я
слышала их ругань и, вдохнув, осторожно перебралась за скалу. Кусты
с этой стороны росли гуще, колючки на них выглядели совсем
устрашающе. Я оглянулась, решая, лезть ли по острым скалам, рискуя
сорваться и упасть, или все же выбрать густые заросли.
— Линд, вон она! — крикнул Дантар, и
я, уже не думая, бросилась в кусты.
— Ты что, сумасшедшая? — раздался
голос Линда.
— Лезем? — как-то обреченно спросил
его приятель.
— Да зачем? Все равно она никуда от
нас не денется. За кустами есть лаз в катакомбы, но если сунется
туда, то после общения с огненным зверем станет шелковой. Если,
разумеется, выживет.
