Девять утра, звонок в дверь. Вот кого может принести? Удивлению нет
предела, сейчас никто не пользуется данным функционалом. Открываю,
брови взлетают на лоб. Передо мной чудо в белом полотенце на бёдрах
и улыбкой на симпатичном лице. Признаю соседа, что вчера устроил
разгул с песнями на весь этаж, да что там на весь подъезд.
- Эмм... Привет!
Глупее улыбки не встречала, ну или наглее.
- Здрасти! - выдаю злорадно, складывая руки на груди.
Стоим, пялимся друг на друга. Глаза у него сонные, мокрые волосы
взъерошены. От левой скулы по шее вниз к плечу и на рельефную грудь
сползает татуха. Состоящая из сложно переплетенных, не сразу
непонятных узоров и символов. В глаза бросается цепь с палец,
наверное, тяжёлый медальон на ней дополняет образ такого всего из
себя мачо малолетки. Золотая молодёжь, ребёнок... Как там их
называют?
- У меня тут проблемка, - продолжает лыбиться.
- Я слишком громко ходила по квартире с утра?
- Нет, дверь захлопнулась.
Смотрю на него, не верю своим ушам. Шутка что ли? Дешёвая
комедия прямо возле моей двери.
- И?
- Телефон, позвонить, - сам в это время ощупывает меня глазами,
ныряя в вырез халата.
Хочется поплотнее запахнуть, удерживаюсь, глубокий вырез таким
образом всё равно не скроешь.
- Вчера, значит, до часу ночи орали и ржали. Грозились, если
хоть шорох от нас с утра услышите, жаловаться будете. А я, значит,
сегодня должна телефон дать, позвонить? Иди ты... - закрываю
дверь.
- Подожди, - останавливает, не даёт закрыть, удерживая
рукой.
Другой поправляет сползающее, грозящее упасть полотенце.
- Серьезно, дверь захлопнулась. Нельзя быть такой злопамятной,
помоги человеку.
- Кроме меня и не кому? Убрал руку, пока цела.
- Серьёзно? Такая грозная?
Пытаюсь снова закрыть, налегая на дверь изо всех сил.
- Да подожди! Ну не к старухе же мне идти. В таком виде точно не
откроет.
Выбрал старуху помоложе. Бросив бороться за дверь, ухожу за
телефоном, не могу отдышаться от злости. Бурлит во мне, как вон в
том чайнике. Выключаю. Оборзели малолетки! Каков нахал. Всовываю
ему в пальцы просимое и сложив руки на груди, жду, чуть ли не
постукивая ногой от нетерпения.
- Побыстрее, пожалуйста, тороплюсь.
Улыбнувшись, набирает номер. Кому ты тут улыбаешься, придурок.
Меня, старушку, твоей смазливой лыбой не пробрать. Панцирь
давненько задубел.
- Да, эт я. У меня тут казус капецкий, давай разворачивайся.
Ключи нужны. Дверь захлопнулась, а я только из душа...
Украдкой рассматриваю паршивца. На проработанном прессе, сбоку,
ещё одна татуха. Оскал чей-то, не ясно что за животное. Широкие
плечи, прокачанная спина... Он резко оборачивается, поправив
полотенце. Ой! Еле успеваю отвести глаза. Протягивает телефон и
снова сверкает зубами из-под пухлых губ.
- Человеческое спасибо!
Забираю, выдернув из большой ладони с длинными пальцами. А ногти
какие ухоженные. Всё успела рассмотреть.
- Пожалуйста, не подавитесь.
Захлопываю дверь, непроизвольно выдохнув. Наглые малолетки
пошли, хватило же борзоты после вчерашнего позвонить в мою дверь.
Не к старухе же ему идти. Не успеваю вдоволь наругаться, опять
звонок раздаётся. Швыряю телефон на стол возле ноутбука и лечу
обратно. Свирепо распахиваю входную.
- Что ещё?! - даже не сомневаюсь кто это.
Улыбка дурочка, фирменная наверное.
- Может, пустишь на пол часика, пока мне ключи привезут.
Да ладно, ну это верх наглости! Челюсть с грохотом да об
пол.
- Возле двери подождёшь, - пытаюсь захлопнуть.
Снова не даёт этого сделать, упираясь ладонью. Сильный какой
гад.
- Честно, честно, мы не будем больше шуметь.
- Да мне плевать! - рычу сквозь зубы, шумно дышу в попытке
победить.
Слышно, как по ступенькам кто-то поднимается с собакой, скулит,
потявкивает. Он воспользовавшись заминкой, ловко ухватил меня за
руку, протиснулся в квартиру и захлопнул злосчастную дверь. Вот это
наглость... Передо мной здоровенная малолетняя детина в одном
полотенце, пытается убить улыбкой наповал. Отступаю от него,
попятившись, закусив нижнюю губу до боли.
