— Леся, у меня есть новость, — старшая сестра расположилась в
бежевом кресле в залитой солнцем светлой гостиной моего дома.
— Какое совпадение, у меня тоже, — улыбаюсь, ставя поднос с
фарфоровым чайником, в котором заварила мой любимый шоколадный чай,
на матовый журнальный столик. — Но давай сначала ты, — сажусь в
кресло напротив и поправляю белое платье, которое задралось выше
коленей.
Машинально касаюсь живота, но сразу же одергиваю себя. Нужно
сначала рассказать Денису.
— Я беременна, — сестра опускает голову, и ее иссиня-черные
волосы падают на миловидное лицо. — От… — кладет руки на бедра,
обтянутые белыми узкими брюками, переплетает пальцы, — от твоего
мужа, — смотрит на меня исподлобья, а в ее взгляде мелькает
коварство.
— Что ты такое говоришь? — непонимающе смотрю на Лизу.
Я вроде бы слышала ее слова, но связать их в единое целое не
получается.
— Я же ясно выразилась, — Лиза кладет руку на живот. — У нас с
Денисом будет ребенок. Уже второй месяц пошел.
Холод распространяется по телу. Мысли путаются.
— Ничего не скажешь? — Лиза приподнимает бровь.
Перед глазами мутнеет. Прошлое затягивает меня. Два года
быстрыми картинками пролистываются в голове.
Мне было всего восемнадцать, когда я вышла замуж за строгого,
безэмоционального владельца самой крупной сети отелей в Москве.
Когда-то Денис был партнером моего отца, пока тот не проиграл
свою часть бизнеса в подпольном казино. Из-за этого папа начал
прикладываться к бутылке. А может, он всегда любил выпить, и я
просто не замечала.
В следующие пару лет “папочку” ждали годы беспробудного
пьянства. И это не могло не отразиться на нашей жизни. Из большой
двухэтажной квартиры мы переехали в двушку на окраине Москвы,
которая досталась отцу от родителей. Мама его бросила спустя пару
месяцев после того, как мы лишись всего. Она забрала с собой мою
старшую сестру, которую любила больше всего на свете, и переехала
жить к своему любовнику. Я же осталась с пьющим отцом, который чуть
ли ни каждый день устраивал “вечеринки”.Денису же пришлось
восстанавливать свой бизнес с нуля.
Мы встретились спустя три года, когда я уже училась на первом
курсе в МГУ на переводчика с корейского языка. В тот день мерзла на
остановке, ждала автобус, чтобы вернуться домой, запереться в
комнате на ключ, надеть наушники и подготовить доклад о истории
становления корейского алфавита, как передо мной остановилась
машина. Пока стекло медленно опускалось, я успела невесть что
придумать. Даже по сторонам начала оглядываться в поисках укромного
места, где удалось бы спрятаться. Расслабиться смогла, только когда
увидела знакомое лицо со щетиной и карие глаза, которые, казалось,
всегда прожигали меня насквозь. Годы изменили мужчину. Сделали
жестче. В уголках его глаз появились глубокие морщины, а от теплой
улыбки не осталось и следа. Зато нахмуренный взгляд исподлобья,
который заставлял мою кожу покрываться мурашками, остался
прежним.
Денис предложил меня подвезти. Я отнекивалась как могла. Но
после “либо ты сама сядешь, либо я выйду и посажу тебя” поняла —
сопротивляться бесполезно. По дороге Денис расспрашивал меня о
жизни, учебе, семье. Я отвечала уклончиво, стараясь не задевать
тему отца. Не только потому что мужчине могло быть неприятно. Мне
было стыдно. С тех пор как мы переехали, я толком ни с кем не
общалась. Нормальные дети приводили домой друзей, а я не хотела,
чтобы кто-то видел срачник в квартире, который навели отец с его
дружками-алкоголиками. Это чудо, что мне удавалась сохранить
чистоту у себя в комнате. Наверное, тут помог замок, который я
установила после того, как однажды ко мне в спальню вломился в
доску бухой мужик и начал раздеваться. В тот день мне удалось
сбежать. Я провела ночь, сидя на качелях на детской площадке в
соседнем дворе и растирая плечи, пытаясь согреться. Вернулась домой
только утром, чтобы забрать сумку с учебниками. Именно тогда же я
решила, что подобное не должно повториться, и установила замок.
