— Это он. Сомнений нет.
Следователь по особо важным делам Матвей Эдуардович Мокрушин
сверкнул пронзительным взглядом карих глаз через стол, туда, где в
своем рабочем кресле застыл, будто каменное изваяние, прокурор
Шувалов. Бросил слегка мятую папку с делом, и она, прошелестев,
повисла у противоположного края стола.
Шувалов не шевельнулся, но суровые черты его лица заострились от
напряжения. Хрустнула в крепких пальцах подаренная коллегами
именная авторучка с серебряным пером.
В кабинете повисло напряжение - плотное, густое, как утренний
туман в парке напротив, что открывался взору из видового окна.
— Ну что ты молчишь, Андрей?! — первым не выдержал Мокрушин.
Провел по местами седым волосам рукой. — Скажи хоть что-нибудь. Мы
ведь с тобой друзья. Боевые товарищи. Мы своих не бросаем!
Попробуем сделать хоть что-нибудь… Хотя, что тут сделаешь? Поздно
пить Боржоми, когда почки отвалились.
Шувалов поднял на друга тяжелый взгляд. Пальцы сами собой
разломили именную ручку пополам. В серых, как грозовое небо в мае,
глазах мелькнула ярость.
Открыв папку, он пробежался взглядом по делу. Нет, никакой
ошибки. Никита Шувалов, его младший брат, замешан в торговле
запрещенными веществами. Не просто замешан – он один из главных
поставщиков товара в ночные клубы города. Его, черт подери,
города!
Пальцы сами собой сжались в кулаки.
— То есть, мы с тобой стоим на страже закона, рискуем жизнью, а
мой брат за моей спиной развивает свою сеть сбыта?! — взревел
загнанный в угол Шувалов.
Мокрушин отвел угрюмый взгляд в сторону.
— Получается, так.
Грохнул кулак по столу.
— А я ведь всегда знал, что братик темная лошадка! Еще в тот
момент, когда отец нас с матерью бросил перед моими выпускными
экзаменами в школе и усыновил этого выблядка, чуял, что даст он нам
прикурить!
— Андрей, я понимаю, Никита твой брат, пусть сводный, но брат,
и…
— Закон един для всех, Матвей! — резко подался вперед своей
внушительной фигурой Шувалов. — Если бы мой отец в свое время не
женился на этой шалаве из клуба и не усыновил ее зачатого в одном
из притонов выблядка, этот человек никогда бы не посмел назваться
моим братом! Говори, когда и где планируете облаву?
Мокрушин испытуще взирал на него. Слишком много лет он
занимается этой работой, ох, много… Уходит запал, присущий молодым,
таким, как Андрей. У кого-то семьи, личная жизнь, а Мокрушин женат
на своей должности. Ни жены, ни детей. Только следственный
комитет.
— Секретная операция назначена на завтрашний вечер. Наш
информатор сообщил, что твой брат недавно вышел на связь с
руководством ночного клуба «Zafir». Именно туда ровно в двадцать
один час от него придет девушка по имени Лера. У нее в руках будет
клатч, а в клатче – информация, где можно забрать пробную партию
товара. Клатч она должна будет передать бармену Руслану.
— Бармену, значит… — едва сдерживая клокочущую в груди ярость,
выдохнул Шувалов.
— Наша цель – перехватить девчонку в момент передачи клатча. Но
делать все будем тихо, без шума. Заменим бармена, за него у стойки
будет дежурить наш человек. На допросе девка быстро расколется.
— Я пойду вместо бармена, — сверкнул взглядом Шувалов.
— Совсем с катушек съехал, Андрей? Ты же прокурор! Не дай Бог
кто-то из вышестоящих узнает…
— Я хочу лично посмотреть в глаза мерзавцу, который смеет носить
мою фамилию и порочить честь прокурора!
— Если все вскроется, полетят головы! Полковник Ляховецкий
устроит нам разнос по первое число, — схватился за голову
Мокрушин.
Шувалов решительно хрустнул костяшками пальцев.
— Не вскроется. У меня завтра свободный вечер.
— Как знаешь, — буркнул Мокрушин. Уж кого-кого, а Шувалова он
знал, как свои пять пальцев. Если тот что-то решил, его не
отговорить.
