Наконец-то, вагон начал замедляться. Пятница, час пик, люди после тяжелого трудового дня возвращались домой. Вагон метро был переполнен настолько, что можно было не держаться руками за поручни, подпирали со всех сторон. Если вдруг станет плохо, кто-то из-за жары потеряет сознание, он не упадет, повиснет на плечах и спинах других. Сегодня, даже по меркам пятницы, преддверия выходного дня, было слишком много народу, приходилось терпеть. Через пару минут моя остановка, скоро окажусь на поверхности под прохладным летним ветерком.
Рабочий день прошел тяжело, под стать финальной поездке домой на опостылевшем, вечно переполненном метро. Проклятый график, заставляет отправляться на работу в городской час пик. Конечно, можно было взять машину, но в это время на дорогах твориться то же самое, и далеко не факт, что удастся прибыть вовремя. А на метро, главное прорваться в вагон, и можно гарантировать что на работу уже не опоздаю.
Я был зол, все бесило и напрягало, особенно сейчас, когда тучный мужик за спиной, горячо дышал в затылок, зловонным дыханием переполненном чесноком, протухшей скумбрией, хорошо залитой дешевой водкой. Хотелось его ударить, был на взводе и уже представлял как локоть случайно залетает в его небритое одутловатое лицо. Держался из последних сил, минутку еще потерплю, скоро буду на свободе, в двух шагах от зала и тренировки. Там, выпущу пар на ринге, выбью из кого-нибудь дерьмо или выбьют из меня, главное, что меня отпустит. Проклятая работа в телефонной техподдержке, постоянно заставляла задуматься об интеллектуальных способностях обращающихся людей. А потом о своих собственных, так как до сих пор там сижу, на посредственной зарплате, и ежедневно трачу килограммы нервов, на объяснение элементарных вещей, которые обязан знать любой современный житель большого города. И когда я вежливо прошу, перезагрузить модем, и ваш робот-пылесос заработает, надо так и сделать, а не орать, что именно я им втюхал, эту поломанную херню. Естественно, иногда не выдерживаю и ору в ответ, не люблю, когда на меня без причины орут, начинаются жалобы, нравоучения от Петровича начальника отдела. Но что удивительно, от меня не торопятся избавляться, даже с рекордным количеством замечаний и нарушений. Иногда это злило больше всего, так как самому увольняться было бы признанием собственной слабости, слабохарактерности, никогда, никому, не дам повода думать о себе как о слабаке.
Ладно, надо успокоиться, мы замедлялись на спину сильнее навалился мужик, и даже отрыгнул, прямо в ухо, это стоило всей моей выдержки, клянусь, едва сдержался. Открылись двери, поддавшись потоку позволил себя вывести, а там, уже прожог взглядом мужика, хорошо запоминая его лицо. Даст бог, еще попросит у меня прощения, направился к выходу. Спешащая по домам толпа магическим образом рассасывалась и уже через полминуты на перроне были единицы людей. Я не торопился, не хотелось находиться в толпе больше необходимого.
У выхода из метро стояла тощая горбатая бабка, просила у прохожих помощи, поднять по ступенькам небольшую тележку, с двумя увязанными матерчатыми сетками. Никто не хотел ее замечать и даже не реагировали на ее слова, лишь некоторые окидывали ее недовольным взглядом и быстро взбегали по ступенькам.
Я не помогал каждому убогому, не был рыцарем на белом коне, но иногда накатывало, под настроение, или его отсутствие. Ради самоутверждения своего характера, мог совершать подобные глупости.
Бабка уже смирилась с отсутствием помощи, и медленно, двумя руками подтягивала тележку на очередную ступеньку.
– Бабка, давай помогу, – резко и даже зло сказал, хватаясь руками за тележку, нижнюю и верхнюю часть.
