Сидя за столом в своей небольшой комнатушке, Верочка с недоумением читала странные строчки, появившиеся на экране старенького ноутбука.
«В час, когда замурлычет кот и позабытое божество откроет глаза в ином мире, дитя света от тьмы, возвращенное отцу смертной женщиной, обретет счастье и одарит спасительницу».
– Бред какой-то… И это на запрос про детский стишок для праздника?
Вера Дмитриевна в ступоре снова пробежала глазами по написанному, морща лоб и даже не подозревая, что виновники всего этого прячутся сейчас у нее под окнами в наползающих на двор сумерках. У подъезда, под густым кустом, на котором буквально несколько дней назад появились первые клейкие зеленые листики, притаилась ничем не примечательная парочка.
У любого, кто их заметил бы, они не вызвали бы никакого подозрения. Разве странно, что маленькая девочка, вообразив, будто куст – это домик, играет там со своим котенком? Разве что котик с виду был явно не домашний, тощий, бело-рыжий и весь какой-то замурзанный. Девчушка в красной курточке тоже была не очень-то чистой. Возможно, потому, что она ловила свою пушистую добычу, чтобы поиграть, а поймав и крепко прижав к себе, теперь что-то объясняла нервно мотавшему тонким облезлым хвостиком кошаку.
При этом девочка то и дело поглядывала на одно из светящихся окон второго этажа ветхой деревянной двухэтажки, которую городские власти никак не желали отправить под снос. Расселять этот коммунальный барак, покосившийся на подгнивших сваях, местным чинушам казалось изрядным расточительством для городского бюджета. Ведь, как известно, экономия бюджетных средств – это прямая дорога к внушительным премиям административного аппарата к концу года.
– Думаешь, она уже прочла? Что она делает? – взволнованно шептала девочка своему рыжему приятелю, машинально почесывая его за ухом.
Мелкий блохастик забился в ее руках, выворачиваясь ужом и маша тощими лапами с выпущенными коготками.
– Немедленно прекрати меня тискать! Мы так не договаривались, – зашипел он в ответ, плюхаясь из рук малышки на траву и дугой выгибая взъерошенную спину. – Прочитала, теперь ругается про себя, что где-то ее железяка болячку подхватила. Тычет в кнопки. Давай уже, пошли! Куда?! На руки меня бери, да не вздумай опять гладить! – Крошечный звереныш одним прыжком заскочил в подставленные руки и ткнул лапой в подъездную дверь. – Сюда – и сразу на второй этаж. Квартира напротив лестницы, нижний звонок, нажать два раза. Смотри не перепутай!
С котенком на руках девочка вылезла из-под куста. Она настороженно оглядела безлюдный двор с парой припаркованных машин, загаженной голубями и семечковой шелухой скамейкой и ржавой металлической горкой у песочницы на детской площадке, а потом торопливо шагнула к дому.
На скрипучей, рассохшейся двери домофона, конечно, не было, как и освещения в подъездном нутре старой развалины, противно пахнущем гнилью и сыростью. Лестницу озарял лишь тусклый уличный свет из потрескавшегося грязного окна. Прислушиваясь в полумраке и вздрагивая от скрипа ветхих ступеней, девочка поднялась на второй этаж и, приподнявшись на цыпочки, аккуратно нажала на пупочку звонка. Два раза, как и велел ей странный говорящий котенок.
В квартире с той стороны раздалось двойное тилибомканье, отчего палец Верочки, как раз собравшейся выключить заглючивший ноут, замер над кнопкой Escape.
Гостей Вера не ждала. Подруг, пожелавших бы посетить ее в этой убогой дыре, куда пришлось переехать после развода и раздела имущества, у нее не было, а с работы ей бы просто могли позвонить.
Звонок опять настойчиво брякнул два раза, давая понять, что некто за дверью не ошибся и, кем бы ни был неожиданный визитер, ему нужна именно она, Вера Дмитриевна Мухина.
