Женька чувствовала себя странно.
Сначала казалось, что она лежит и одновременно двигается в
зеркально-золотом коридоре. Вокруг слышались какие-то громкие
неразборчивые голоса, грохочущие, как поезд в тоннеле. Затем
короткое чувство полёта. От страха что упадёт, Женька закричала, но
голос показался слабым, охрипшим и будто утонувшим в тумане. Кто-то
сказал: «Смотри-ка, прямо певица!» Эти грохочущие голоса
становились всё более нормальными, и вот уже стало ясно, что
разговаривают женщины. Двое или трое. Ещё немного невнятно, хотя,
наверное, Женьке так просто казалось, а говорили они
обычно. Удалось разобрать ещё пару фраз: «Да, муж сказал –
приедет» и «Тапки не забыли?» А потом тишина, такая приятная,
прохладная, только в животе как-то немного горячо и тянет.
Женя провалилась в сон.
В следующий раз пришла в себя с
мыслью, которая кружилась в голове, как падающий желтый лист:
«Зелёная Фея говорила найти себя!» Рядом опять кто-то
разговаривал. Опять женщины. «… нет, не приходила, спит». А
вот кто-то зовёт:
- Женя, ты меня слышишь?
Отвечать лень, но чья-то рука
похлопывает по щеке, и Женька недовольно мычит, не желая открывать
глаза:
- Ну?..
- Ты не нукай, ты глаза открывай.
Осторожно приоткрыла один глаз (а
это, оказывается, трудно!), долго наводила резкость. Перед её
взглядом из яркого пятна медленно проступило лицо в голубой
шапочке. Медсестра, что ли?
- Женя, как ты себя чувствуешь?
Ух ты, голова в голубой шапочке
раздвоилась! Удивительно!
- У вас две головы, - констатировала
Женька слабым осипшим голосом. Так, на всякий случай. Одинаковые
лица одинаково заулыбались, рты заговорили в один голос:
- У меня и три их может быть!
Просыпайся уже, хватит спать. Как самочувствие?
– Нормально, - привычно слетает с
губ. И лица исчезли из поля не до конца прояснившего зрения.
Мысли ещё немножко путались, блестящие круги иногда
всплывали перед глазами, но вполне отчестливо осматривали
помещение вокруг. Не взирая на мутную пелену, стало понятно,
что палата эта не та, в которую её положили сразу. Значит,
послеоперационная… Невольно тяжелый вздох разросся в груди и
отдался горячей волной в животе. Не получилось!.. Всё таки не
получилось!
Она была готова к такому раскладу,
знала, что так и будет. Не именно про операцию, таких подробностей
никогда не могла угадать, но то, что не получится, знала почти
наверняка. Знала и всё равно надеялась. Надеялась, что хотя бы в
этот раз плохие предощущения не оправдаются. Ан нет, получите,
распишитесь…
Женя постепенно погружалась в
приятный полусон, который ласково качал её на тонкой грани между
сном и явью, перекатывая мягкими движениями из одного состояния в
другое и обратно. Кайф! Только в животе горячо.
Из этого блаженства её вырвало
шуршание пакетов. Ага, это муж! Он крадучись шёл от двери, и
показался Женьке каким-то другим, непривычным. Вроде и фигура та
же, и походка, хоть и осторожная, но такая родная, такая
характерная!.. А вот плечи, всегда так радующие её своим
разворотом, были какие-то поникшие, лицо казалось осунувшимся, а
глаза… глаза огромными и, кажется, потерянными. Или испуганными… В
груди у Женьки сжался колючий комок жалости к мужу, и привычно
всколыхнулась радость навстречу ему, родному и любимому, и она,
улыбаясь, сказала:
- Володя, привет!
Он взглянул на жену, перестал
красться и, в два тяжелых шага преодолев оставшееся расстояние,
как-то неловко осел возле кровати. Схватил за руку с катетером и
стал вглядываться в её глаза. Странный, ой какой он странный!..
- Как ты? Больно? – Спрашивает, а сам
всё так же пристально заглядывает в глаза. Женя прислушалась к
ощущениям внутри себя.
- Да нет, нормально, только в животе
немного горячо.
