Дни пролетают, словно чайки над морем
Память наполняется отрывками разных историй
Пусть я еще не все успел, что хотел
Пусть когда-то упал, а когда-то взлетел
Не говорил громких слов "Не верю в любовь"
Но я верю в тебя, и хочу быть с тобой
И не важно, что творится вокруг
Моя жизнь - это мы, моя жизнь состоит из двух
(Группа Марка – Я не жалею)
Выдержка из книги Сьюзен
Элизабет Филлипс "Спичка":
«Сюзанна попыталась перевести
дыхание, но вместо этого у нее из горла вырвался то ли стон, то ли
мяуканье.
На стоящей в центре комнаты
белой кушетке Минди Брэдшоу судорожно опускала юбку на обнаженные
бедра, а рядом с ней неловко возился с брюками Сэм.
Мяукающий звук вырвался вновь.
Сюзанна ощутила, как сжимаются и разжимаются кисти свисающих вдоль
бедер рук. Мир уменьшился до находящейся перед ее глазами сцены и
этого ужасного жалобного звука, вырывающегося из горла. Затем губы
начали двигаться, пытаясь выговорить слова. Ее голос прозвучал,
словно синтезированный металлический голос робота.
– Прошу прощения, – произнесла
она.
Извинение было страшно глупым и
неуместным. Сюзанна машинально вышла из комнаты. То, что ноги не
стоят на месте, она понимала лишь по движению стен перед глазами.
Она поднялась по одной лестнице, спустилась по другой, прошла мимо
камина с массивной отделкой из нержавеющей стали. И каждые
четыре-пять шагов у нее вырывался этот ужасный звук. Она пыталась
сдержать его, сжимая губы, но ничего не помогало.
Кто-то коснулся ее локтя.
Поначалу Сюзанна подумала, что это Сэм, и попыталась отдернуть
руку. Но почувствовав, как ее схватили сильнее, поняла, что рядом
стоит Пейджи.
Ей легче было думать о сестре,
чем о непристойности стоявшей перед глазами сцены. Страдания,
связанные с ненавистью Пейджи, по сравнению с диким кошмаром
предательства Сэма казались уже спасительной гаванью.
Сюзанна почувствовала, что губы
вновь задрожали. Сэм и Минди. Сэм занимался сексом с Минди. Ее муж.
Человек, которого она так долго и слепо любила!»
– Вот же, кобель! – выкрикнула Елена
в пустоту комнаты.
Захлопнув книгу, она отбросила ее в
сторону. Это невозможно было читать, хоть она очень любила этого
автора. Ей нравилось то, как пишет Филлипс, как передает эмоции.
Каждый сюжет был по-своему хорош: где-то наполнен романтикой,
где-то отяжелен житейскими проблемами. Она верила автору. Потому,
наверное, так и покоробило ее от такого поворота в жизни главных
героев.
Откинув в сторону легкое одеяло,
Лена поднялась с дивана и прошла на кухню, чтобы заварить черный
чай с "Пряностями Гоа". Из кружки повеяло приятным ароматом с
нотками корицы. На вкус же чай был еще лучше. Присев возле окна,
Лена позволила себе сделать чайную паузу: в тишине, наслаждаясь
горячим напитком. На улице полным ходом расцветала весна – ее
любимое время года, когда было ни жарко и ни холодно, когда
только-только проклюнувшиеся листочки пахли приятной свежестью во
время дождя, обещая скорое приближение лета. Пора было доставать
туфли, солнцезащитные очки и легкие шарфики.
Чай вскоре кончился, а вот
впечатление от книги все никак не собиралось утихать. Измена – для
нее не меньше, чем страшный сон. Слишком много неприятных эмоций
было с этим связано. Ее отец изменял матери. Ее бывший изменял ей.
И Елене совершенно не хотелось возвращаться к этому ужасу даже в
книгах. А жаль – она так и не узнает, что же дальше случилось с
героями "Спички".
Щелкнул дверной замок, извещая
девушку о возвращении любимого мужчины. Отставив чашку, она пошла
его встречать. Крепкие объятья, жаркий поцелуй, и она уже забыла
обо всем, что тревожило несколько минут назад.
– Привет, котенок, – сказал ей в
губы Гриша. – Готова?
– Уже давно. Осталось собрать
кое-что по мелочи.
