Я стояла в кабинете ректора, и просто не знала, куда себя деть. Мне до жути хотелось, чтобы все мои “подвиги” за прошедшие дни мне озвучивал кто-нибудь другой, но только не он.
– Таким образом, Алиса, ваше поведение никак не увязывается с принятыми в нашей академии нормами приличия и морали, – продолжал отчитывать меня ректор. – А, кроме того, тот факт, что я знаю ваше имя – уже не хороший для вас сигнал.
Ненавижу этот ковёр. Я ненавидела его всего несколько раз, а уже успела так невзлюбить. А если подумать, нравилось ли мне вообще хоть что-нибудь в этой мрачной комнате?
Письменный стол с бумагами, удобное рабочее кресло, тёмно-фиолетовые занавески в цвет сумрака, окутывающего академию. И эти ледяные синие глаза ректора Лютариона, что смотрели на меня с нескрываемой злобой. Нет, в этой комнате мне совершенно ничего не нравилось.
– В нашей академии, – воскликнул вдруг ректор, ударяя кулаком по столу, – не принято швырять стульями в профессоров!
Тут мне было нечего возразить.
– Но… он сам попросил меня продемонстрировать свои способности! – нашлась я. – Никто его за язык не тянул!
– Он ждал от вас базовых заклинаний первой ступени! – чеканил ректор. – Но никак не столь банальных фокусов с физикой.
– Да, но вы хоть знаете, что он сказал про мою фигуру? – продолжала отстаивать я свою позицию.
– Это не имеет значения, – тут же возразил он. – Почему нельзя вести себя скромнее? Ни одного студента вашей академии я не видел столько, сколько теперь вижу вас!
– Разве это так уж плохо? – искренне удивилась я. – Да и не так уж и много.
– Вы сорвали занавески в коридорах академии, – начал перечислять он.
– Я же говорила, – ответила я, – у вас слишком мрачно. Немного солнца никому не повредит! А, кроме того, они совершенно нарушают всю концепцию мрачных коридоров. Вычурно и непристойно. Нужно что-нибудь поживее.
– Ваше недовольство очередью в столовой тоже не осталось без моего внимания, – продолжил ректор.
– Но ведь с этим, и правда, надо что-то надо делать! – возмутилась я. – Так и умереть с голоду не долго, а у меня времени на это нет.
– Вы так же позволили себе спорить с нашим преподавателем об исторических несоответствиях в наших учебных материалах! – настаивал он.
– У вас там написано чёрти что! – ответила я, – Всё было совсем не так!
– Да откуда вам-то знать, как оно было?! – повысил голос он.
Лютарион рывком встал из-за стола, и его тёмная мантия с золотыми узорами вдруг резко очертила его широкие плечи, сделав силуэт ректора куда внушительнее. Я едва сдержалась от того, чтобы тут же не попятиться назад. И судя по его взгляду, он прекрасно понимал, какое впечатление он производил. Впрочем, чего ещё можно было ожидать от ректора академии Тёмных искусств, как не пассивных угроз на физическом уровне?
Но этот взгляд! Куда же мне деться от этих грозных глаз? Если бы это хоть что-нибудь решило, я бы не раздумывая, швырнула стулом и в ректора тоже. Бросила взгляд на кресло ректора и закусила губу.
– Профессор Ринтейл уже не молод, – продолжил он, – и ваша глупая выходка лишила студентов такого грамотного преподавателя.
– Он что – умер? – холодок пробежался по моей спине.
– Разумеется, нет, – нервно махнул рукой Лютарион. – Однако теперь я не могу не дать ему столь желанный для него отпуск по здоровью. А кто предмет вести будет – вы?!
– А ведь я тебе говорил, – раздался голос Тропуса возле моего уха, – следовало взять чуточку повыше, тогда профессору точно была бы крышка.
– Замолчи! – шикнула я на фамильяра.
Ректор перевёл взгляд на Тропуса.
– Изгоните своего фамильяра, – приказал ректор, – немедленно!
Я знала, что некоторые из Тёмных умеют не только видеть чужих фамильяров, но и слышать их речь. Так что не особо удивилась словам ректора.
