В несчастье судьба всегда
оставляет дверцу для выхода.
Мигель де Сервантес.
Яркий солнечный свет заливал коридоры старинного замка,
подсвечивая танец пылинок и являя миру тонкие нити паутин в углах.
Большие окна сковывало тончайшее стекло, покрытое вязью трещин.
Там, за прозрачной преградой, простирался густой хвойный лес —
условная граница владений. С высоты третьего этажа мало что можно
было увидеть, ведь вся красота открывалась с дозорной башни, куда
не позволялось заходить.
Где-то в глубине коридоров, куда редко заглядывали служанки,
расположилась небольшая спальня. Там, вдали ото всех, молодая
девушка, запертая в своей крохотной комнатушке, с тоской
поглядывала в окно. Покрытое грязью, которую невозможно смыть до
конца, оно давало очень мало света. И в нём лишь угадывались
очертания внешнего мира, который манил и звал юную проказницу.
Подпирая кулаком щеку, девица сидела на кривой табуретке и
размышляла о своём наказании. Её сгорбленная фигура, затянутая в
старое платье и шерстяной плед, напоминала каменную горгулью, что
украшала карнизы замка.
Она давно привыкла к наказаниям, ведь так заканчивалось любое
интересное занятие. Будь то несогласованная прогулка в лесу, или
посещение картинной галереи в главном доме — наказание следовало
незамедлительно. Являясь полукровкой, пусть и рождённой от
уважаемого демона, ей не надлежало попадаться кому-либо на глаза.
Настоящая тень, что следует за главнокомандующим повелителя демонов
и пятнает его репутацию.
— Ты ничтожество, из-за тебя надо мной смеются подруги! —
единокровная сестра ненавидела её, и не единожды ябедничала и
подставляла в детстве.
— Позор, — брат, точная копия отца, предпочитал не замечать
маленькую полукровку.
— Ты слишком похожа на мать, Далия, — именно так говорил отец,
когда девушка подросла и обрела более взрослые очертания.
Остальные демоны в поместье отворачивались, стоило появиться
светловолосой девушке. Игнорирование — лучшее оружие, против
любопытной и активной натуры человека. Так они показывали, своё
превосходство над жалкой человечкой, что по воле Хаоса имела каплю
истинной крови. Дети Хаоса презирали людей, которые однажды попали
к ним, принеся с собой ветер другого мира.
Переселенцы, стремившиеся занять главенствующую роль в новом
мире, потерпели крах. Слабые, хрупкие, неприспособленные к местным
болезням — люди умирали, не достигнув даже второго совершеннолетия
демонов. Поэтому, вскоре они оказались в рабских оковах, став на
ступень ниже даже самых слабых детей Хаоса. В самом начале, лет
пятьсот назад, рабов рассматривали как домашний скот. И лишь
единицы, настоящие извращенцы, развлекались в постели с человеком.
Однако мир не стоит на месте, и всё чаще любовницами оказываются
недолговечные красавицы-рабыни.
Именно такой была мать Далии — невероятно красивая по
человеческим меркам женщина. Она случайно оказалась в этом мире,
попав прямиком во дворец главнокомандующего. Дикая, непокорная и
странно одетая, человечка привлекла очень много внимания. Её не
могли удержать оковы, которые она срывала, не жалея себя, и
несколько раз её приходилось ловить на просторах владений. Леннарт,
имевший на то время беременную жену и сына, погряз с головой в
охоте на непокорную рабыню.
Поговаривают, между ними летали невообразимые искры. Никто не
знал, как именно умерла человеческая рабыня, ведь демон поселил её
за пределами замка, подальше от вспыльчивой супруги. В родовом
поместье он появлялся крайне редко, проводя с любовницей всё
свободное время. Спустя два года, он появился на пороге замка со
странным младенцем на руках и сразу передал его человеческой
кормилице.
В замке было запрещено любое упоминание рабыни, ослушавшиеся
жестоко наказывались самим Леннартом. Не раз и не два, демон
исполосовывал кнутом спины слуг, которые шёпотом произносили имя
бывшей любовницы. Даже законная супруга, которая подарила ему
детей, не имела права касаться этой темы.
