Я никогда не забуду момент, когда
увидела Его впервые.
Тогда эти мгновения показались мне
ярчайшими за всю мою тусклую жизнь.
Если бы мне пришла в голову глупая
идея вести дневник, описывая свое никчемное бытие, я бы начала
именно с этого события.
Наша карета катилась сквозь редеющий
лес все медленнее. Лошади устали, темень за окном становилось все
гуще, и нет-нет, да и слышались снаружи пугающие шорохи.
В атмосфере влажного густого тумана,
стелющегося по земле, все это казалось мистическим и заставляло моё
чересчур богатое воображение играть мрачными красками, выуживая из
недр памяти страшные легенды и сказания.
В общем, это была плохая идея –
отказаться от ночёвки на постоялом дворе, который, к тому же,
выглядел опрятно и уютно, в отличие от тех, что попадались нам на
дороге раньше.
Но госпожа Плам, которую про себя я
называла «Мерзкая Лиззи», так стремилась поскорее закончить наше
затянувшееся путешествие, что сразу после ужина в «Печальной деве»
приказала кучеру ехать дальше. Не останавливали её ни уютный треск
поленьев в камине общего зала, ни вкусный тягучий эль, ни чистые
пледы в комнате, что нам выделили, чтобы привести себя в
порядок.
– Ещё не хватало оставаться среди
этого сброда, – Плам покосилась на охотников, мирно попивающих своё
имбирное пиво в углу. – До поместья уже рукой подать. Так ведь вы
утверждаете? – и уставилась на владельца постоялого двора, лениво
протирающего синим полотенцем чистые кружки, что сгрузила с подноса
перед ним румяная подавальщица в нарядном платье.
Кажется, впервые на своём веку я
видела девицу в тягости.
Леди нашего круга скрывали положение
до последнего, нещадно утягиваясь в корсеты, чтобы, не дай
Покровитель, не испортить воздушный образ чем-то приземлённым,
вроде ожидания потомства. А на последних сроках аристократки так и
вовсе не высовывали носа на публику. Рано или поздно мне тоже
предстоит продолжить чей-то род, так что я хоть и скрытно, но
разглядывала подавальщицу с живейшим интересом.
Будь моя мама жива, может, я и
столкнулась бы с этой стороной жизни, но, увы.
А мачеха уж точно не станет портить
фигуру, в особенности теперь, когда отец умер, так и не дождавшись
от неё наследника.
При мысли о Джине настроение
испортилось окончательно.
– Леди Энн Чествик, – одёрнула меня
Плам. – Куда это вы уставились? Что за манеры? Вы ведёте себя как
плебейка.
Я ненавидела госпожу Плам.
И это было взаимно.
Много времени прошло, прежде чем я
поняла, что она вымещает на мне собственное разочарование
неустроенностью личной жизни и зависимостью от таких, как я.
Но даже когда я осознала эту
нехитрую истину, не смогла простить ей ни завуалированных
оскорблений, ни откровенных насмешек, ни болезненных щипков, ни
ударов указкой по лопаткам по любому надуманному поводу.
– Вам показалось, госпожа Плам, –
чинно ответила я.
Глаза её злобно сверкнули, но
прилюдно распустить руки она себе позволить не могла.
Видимо, из сочувствия ко мне хозяин
отставил кружку и вызвал огонь на себя.
– Поместье действительно недалеко, и
дорога вполне ровная. Но только ведь сегодня началась неделя
Старфайра. Всякое может случиться.
Я навострила ушки.
Старфайр? Что это? Никогда не
слышала…
– Глупости, – госпожа Плам швырнула
монеты на барную стойку. – Это все бред необразованных людишек!
Хозяину, похоже, надоело терпеть
заносчивое поведение моей бывшей гувернантки и нынешней
компаньонки. И, подарив ей недобрый взгляд, он её предупредил:
– А мы здесь чтим старые законы, и
вам тоже стоит, если вы собираетесь жить на этой земле.
– Да как только появится
возможность, я тотчас уеду из этого глухого варварского места, –
процедила Плам, агрессивно завязывая под подбородком ленты своего
уродливого капора. Мне ничего не оставалось, как натянуть перчатки
и отправиться за ней вслед.
