– Где она? – весёлый девичий голосок
не предвещал мне ничего хорошего.
Я постаралась вжаться в стену, чтобы
ни в коем случае не выдать себя. Даже дышать старалась через
раз.
– Да брось, – хихикнула вторая. –
Много чести для такой швали. Ещё не хватало гоняться за ней. Деться
из академии ей некуда. Всё равно наши дорожки пересекутся, и тогда
она пожалеет, что выползла из-под своего камня.
Удаляющийся стук каблучков вызвал у
меня облегчение.
Я медленно выдохнула, всё ещё не
веря, что обошлось.
Осталось только выяснить, куда меня
загнали эти гарпии, обнаглевшие от собственной безнаказанности.
Мой третий день в академии
превратился в кошмар.
Мне показалось, что, как только
стало известно, что я из рода Чаргетто, каждый не поленился
оскорбить или устроить пакость.
И я понятия не имела, что мне теперь
делать.
Если адепты так настроены, то вряд
ли я найду понимание у руководства академии.
Может, если бы на посту ректора всё
ещё был лорд Коренжи, можно было бы подать заявление в комитет по
этике о переводе на индивидуальное обучение, но он ещё не вернулся,
и на этот семестр его обязанности по-прежнему исполнял лорд
Натори.
Друг императора.
И вряд ли он отнесётся со
снисхождением к выходцу из моей семьи.
А я так мечтала учиться, общаться со
сверстниками, как любой нормальный человек. Но из-за той истории,
лёгшей тёмным пятном на род Чаргетто, меня ждало только будущее
всеобщего изгоя.
И хотя у меня было более чем
достаточно способностей, пусть и с изъяном, для того, чтобы
поступить в столичную академию, но это было бы самоубийственно.
Академия Запретных искусств и магии была единственной приличной
альтернативой, и я надеялась, что здесь будет меньше тех, кто в
курсе позора моей семьи, но ошиблась.
Утром, пробегая глазами списки
лучших адептов, я, к своему ужасу, увидела отпрысков почти всех
семейств, которые старательно выкидывали мой род из высшего
общества.
Будто теперь престижнее учиться в
ЗИМе, чем в столице.
Это стало ударом.
Последнее, что мне было нужно, –
сталкиваться каждый день с теми, кто считает себя элитой, а меня –
грязью.
Почти всю жизнь я расплачиваюсь ни
за что.
Я сердцем чувствовала, что те
обвинения были беспочвенными. Тётя Тирана тоже считала, что не мог
отец пойти на такое преступление, но доказательств его невиновности
не было. А сам он уже за себя постоять не мог.
Развернувшись, я упёрлась лбом в
прохладный камень, пытаясь взять себя в руки, но не помогло.
Я злилась на всех: на жестоких деток
из благополучных семей, которые постараются выжить меня из
академии, на себя за свою неспособность ответить.
Всё, что я могла, – защищаться и
отступать. Хотя уверена, что все, кто сегодня устраивал на меня
облаву, умеют меньше, чем я. Мой учитель говорил, что только те,
кто слабее, сбиваются в стаи, чтобы загнать более сильного в
яму.
Я очень рассчитывала, что именно в
ЗИМе помогут мне устранить мой единственный магический недостаток,
и тогда никто не сможет себе позволить поступать со мной, как с
мусором.
Видимо, напрасно рассчитывала.
И как мне отстоять себя в такой
ситуации?
В бессилии я ударила ладонью по
стене.
Тихий скрип, раздавшийся мгновенно,
показался мне оглушительным.
Ожидая нападения, я замерла с бешено
колотящимся сердцем и молниеносно подняла всю свою восьмислойную
защиту.
И через миг поняла, что не оттуда я
ждала подвоха.
Своим ударом я, похоже, задела
скрытый механизм, отпирающий секретный ход.
Осознала это, только когда стена, на
которую я опиралась, исчезла.
Взмахнув руками, я полетела вперёд.
В предчувствии падения я зажмурилась, но слава Покровителю, я почти
сразу шмякнулась, успев выставить ладони перед собой, чтобы не
разбить нос.
Я судорожно соображала.
