Егор Рудов
- Егор Андреевич, я подумала, что
так будет лучше.
- Для кого?
- Для вас.
- Ты работаешь здесь меньше трёх
месяцев. Считаешь, что уже знаешь всё?
- Нет, но...
- Уволена. Когда я выйду из
кабинета, всё должно быть так, как будто тебя здесь никогда не
было.
- Егор Андре-е-евич, - начинает
сопливо ныть этот высококлассный стрессоустойчивый специалист.
Кроме жопы и сисек устойчивости ни на грамм.
- Свободна, - дёргаю я на себя ручку
собственного кабинета и с не меньшим наслаждением захлопываю дверь
за собой.
- Ну что, "страшная подружка",
довольна? Из-за твоей бараньей упертости моя секретарша теперь
стала бывшей.
- Здравствуйте, Егор Андреевич, я
тоже рада вас видеть. Думаю, минут через десять она поймет, какую
услугу я ей оказала.
- Да? Возможно. Она всё равно не
тянула. Вопрос, а что тут делаешь ты? Опомнилась и пришла просить
денег за спасение моего сына? - показательно тянусь к внутреннему
карману пиджака за деньгами.
Ни единого движения. Держится так,
словно годами отрабатывала навыки владения собой.
Вот, кто идеально подошёл бы Женьке,
чтобы прикрыть тылы, а не эта веровская истеричка. Хотя дерзости и
здесь прорва.
- Сколько ты хочешь? - присаживаюсь
на край стола, открывая портмоне.
- Вы носите наличкой такую сумму, в
которую оцениваете жизнь сына? - профессионально подъебывает она
меня, приподнимая свою белобрысую бровь, но сохраняя при этом
абсолютную серьезность.
- Тебя больше должно заботить, во
сколько я оцениваю твою.
- Ну раз я ещё здесь, значит, у меня
всё очень даже неплохо, - ровно и уверено выдает она, героически
выдерживая мой взгляд.
Выдерживая, но расширевшиеся зрачки
выдают её с головой.
Ей страшно.
И это правильно.
Ко мне не приходят просто так, а
поэтому через секунду я нависаю над ней, сжимая беззащитную, нежную
кожу шеи.
- Неплохо, Вострикова, это очень
относительное понятие. И твоё всё сейчас реально зависит только от
того, насколько ты мне интересна и в какой плоскости.
Выдергиваю её из кресла, сдавливая
талию обеими руками и слегка приподнимая над полом.
- Я вам не нравлюсь, - произносит
слова подобно заклинанию отворота.
- С чего ты взяла? Потому что
"страшная"? Брось, я умею вычленять достоинства и концентрироваться
на лучшем, - топлю её своим самым похотливым взглядом, и она не
выдерживает.
- Егор Андрееевич, отпусти-и-ите! -
довольно активно начинает брыкаться наш доктор.
Интересная... Но я уже не в том
возрасте, чтобы возиться с детским садом, а здесь огранки на хрен
знает сколько времени.
- Что, девочка? Что-то пошло не так?
- даже не думаю выпускать её из рук я, наблюдая за тщетными
попытками освободиться.
- Я... Я по работе.
- Ты для этого турнула секретаршу?
Умно. Но эта вакансия не для тебя, у меня ж тут всё-таки нужные
люди. А ты, Вострикова, сожрешь все печеньки, и как я буду смотреть
им в глаза.
- Егор Андреевич, хватит, -
моментально приходит в себя она.
- Вот и я говорю, хватит, - придаю
ускорения, отшвыривая её обратно в кресло, - у тебя тридцать
секунд.
Надутые щёки, уязвленное самолюбие,
оскорблённое достоинство, но она собирается и, проглотив обиду,
сообщает:
- Я согласна на ваше
предложение.
- А я тебе что-то предлагал?
Девственность-то поди, несмотря на внешность, уже просрала?
- По работе, - повторяет она,
игнорируя и эту издевку.
- По какой?
- Медика.
Так, бл*ть... И какого хрена у нас
такие перемены?
- Ты не пришла бы сюда, не разузнав
хотя бы приблизительно специфику предстоящей работы.
- Я узнала.
- И?
- Я согласна.
- Так, соплячка, а теперь давай
серьезно. Ты мне казалась более адекватной девкой, у которой есть
точные ориентиры и установки. Мне не нужен работник-розовый пони,
который через полчаса после посадки заявит, что передумал, и всё
это досадная ошибка.
