Эл’хард Дженгернард, средний сын императора
драконов
Владыка провинции Дзэгрон
— Владыка, п-простите, - мужчина моргнул и вытер пот со лба. –
Но, то, что вы просите – невозможно!
Последнее слово прозвучало шёпотом, а говоривший мимикрировал
под каменные стены, и пытался сжаться хотя бы до размера
серебристой пуговицы на моем угольно-черном камзоле.
— Невозможно! – заявил я с преувеличенной бодростью и заложил
руки за спину. Почему-то подчиненные впадают от этого в ступор. –
Обожаю это слово! Значит, ни глава сыскного ведомства, ни глава
службы внешней разведки ни даже вы, - я всего-то глянул на пожилого
дракона, а тот разом прибавил лет двести от страха, - глава
дипломатического корпуса, не смогли раздобыть четыре камня?! Четыре
долбаных камня?
В тишине раздались сдавленные глотки.
— Справедливости ради, один мы добыли! – едва слышно вставил
глава службы внешней разведки.
— И второй нашли, - проблеял глава сыскного ведомства.
— У оборотней, - обреченно выдохнул дипломат. – Поэтому,
невозможно…
Я лениво склонил голову на бок и обвел присутствующих
снисходительным взглядом, словно передо мной собралась группа
первоклассников.
— Отлично. Вчера вы встречались с оборотнями. Где камень?
— Мы… Мы объяснили им ситуацию… Рассказали про императора и его
состояние… Но они…
У меня дернулся глаз.
— Но они, почему-то, не прониклись и посмеялись над нами.
Выгнали. Столько времени прошло. Казалось, старые обиды должны быть
забыты…
Я медленно, выдыхая гнев на десять счетов, поднес пальцы к
переносице и растер ее. Я дал себе зарок не убивать никого в первые
несколько часов, и я его сдержу. Наверное.
— Вы. Объяснили. Оборотням. Ситуацию? – переспросил с ледяным
спокойствием, цедя слова и представляя, как препарирую дипломата на
чешуинки.
— Конечно. Император болен. Мы готовы пойти на все, поэтому не
стали мелочиться и припоминать старые обиды.
Они о той самой «обиде».
— Вы где были последние пятьдесят лет?
— При всем уважении, - проблеял кто-то бессмертный, - вас
последние полвека вообще в стране не было. Как вы можете знать, что
для нас лучше?
Присутствующие сглотнули и отступили. Этот сам нарвался. Моя
совесть чиста!
Я улыбнулся. Лениво и опасно. Как цепной пес, очутившийся на
свободе.
— Да, меня не было. Согласен. Очевидно, того, где я был все то
время, вы не знаете.
Руководитель сыскной службы, похоже, вспомнил. Он вздрогнул,
икнул, подавился неосторожно оброненными словами, выпятил грудь
колесом и, заикаясь, пролепетал:
— Простите! Простите, пожалуйста. Я что-то не то сказал.
— Да не переживай ты так, - я уронил ладонь на его хиленькое
плечо. Что за драконы пошли? На руководящем посту какой-то
задохлик. Пуганый, рахитичный, недокормленный. - У тебя будет время
подучиться манерам, субординации, страху перед старшими. Кажется, с
такой формулировкой меня отправляли в ссылку за пелену?
Я сжал свободную руку в кулак, призывая силу пелены, связывая ее
с душой бесстрашного и слабоумного руководителя сыскной службы.
Дракон замер со стеклянными глазами, побледнел и перестал дышать.
Его душа отделилась от тела и перешла за грань мира.
— Всему вас, неразумных птенцов, учить надо! – выдохнул
скучающе, когда бездыханное тело свалилось к моим ногам.
Присутствующие обмерли и подняли на меня стеклянные глаза. Не
объяснять же, что болезный оклемается, стоит мне захотеть. Да,
приобретет парочку психических отклонений, навеянных незабываемыми
впечатлениями, но, в целом, уму-разуму научится.
— Пришли к оборотням, открыли дверь с ноги, заявили о своих
желаниях и поставили срок для исполнения. Если вас не поняли, то
пришли и взяли, что нужно. Мы – драконы. Кто посмеет вякнуть?
Господа побледнели и отступили на шаг. С такой синхронностью да
в балет бы! Кара как раз зазывала на свою дебютную постановку.
Приведу ей кордебалет способных и усердных артистов. Великолепно
отыграют осиновую рощу.
