Над моей головой пролетела скомканная бумажка, я пригнулась и продолжила перелистывать конспект. Среди этих орущих студентов мой новый дом на ближайшие пять лет учебы. Я покосилась влево, двое широкоплечих парней из баскетбольной команды швыряются бумажным шариком, остальные ждут преподавателя, гомоня и громко обсуждая последние сплетни. Ничего из них меня не интересовало, но не слышать болтовню девчонок за спиной невозможно. Кроме меня в университет перевелись несколько новых студентов, девочки позади об этом горячо шепчутся и, судя по всему, показывают друг другу фотографии в телефонах.
Невольно я прислушалась.
– А вот этот точно будет играть в баскетбольной команде. У него старые фотки в форме.
– Ага, красавчик. А вот этот, смотри, какой-то ботан. Кто так рубашку застегивает?
– Ну не знаю, может рубашка и застегнута, но посмотрите, какие у него ямочки на щеках.
– А вот эта девчонка как-то не женственно одевается.
– Да какая разница? Она имеет право одеваться, как хочет.
Потом они обсуждали преподавателя по французскому, которая пришла на лекции на высоченных лаковых шпильках, затем команду по баскетболу. И что Макс Боронвар опять пытался клеиться к этой преподавательнице по вранцузскому, за что получит нагоняй от куратора группы, а также что ему в который раз грозили исключением.
– Да не исключат его, – протарахтела одна из студенток позади.
– Да он же её на свидание позвал! – отозвалась вторая.
– Все равно не исключат, – уверенно ответила первая. – У него лучшая успеваемость на потоке. Универ не станет выгонять такого студента. И на всяких научных конфах его фоткаться выставляют. Личико у него сама знаешь, какое.
Все это я слышала сегодня в сотый раз, ничего интересного и нового: новенькие студенты, шмотки, кто с кем встречается, Макс, который гоняется за красивыми преподавательницами, наверное, потому, что сам и правда фактурный, особенно для ботаника: голубоглазый блондин с ровными зубами.
От сплетен голова пошла кругом. Меня всегда тянуло к чему-то настоящему, от чего сердце будет трепетно стучать чаще, а сплетни к этому однозначно не относятся. Что еще больше разочаровывало. Ведь большинство моих однокурсниц только сплетнями и живут. Поэтому подружиться в универе я смогла только с одной девчонкой – Элиной. Она хоть и взбалмошная, но куда более чуткая, чем остальные курицы, которые только и могут, что трындеть целыми днями о шмотках и парнях.
Впрочем, парни интересовали и меня. Но, к большому сожалению, я их интересовала куда меньше. Так что в свои девятнадцать ко мне успели прилипнуть такие эпитеты, как тихоня, ботаничка, заурядная и все, какими можно охарактеризовать серую мышь.
Но я не отчаивалась и продолжала верить, что на моей улице праздник тоже наступит.
Намотав светлый локон на палец, я покосилась в широкое окно. Там ранняя осень, но солнце уже редкое, все чаще тучи, морось, поэтому хочется по максимуму ловить хорошую погоду. Сегодня именно такая, самое время гулять на природе, а не просиживать юбку на лекции по алгебре на техническом факультете. Переезжать в Кёнигсберг я не хотела, но здесь от бабушки остался дом, а это решало вопрос с проживанием и избавляло от необходимости ютиться в общежитии. К тому же экзаменационных баллов хватало, и меня убедили.
Справа Элина сдувала с глаз каштановую челку, рисовала в тетради каракули и, время от времени, толкала меня локтем, показывая телефон.
– Асти, смотри, – шепнула она в который раз. – Зильева выложила фотку с новым парнем. Новенький. И уже капитан команды по баскетболу.
Элина пролистала перед моим носом ленту с фотками, где самая популярная девушка потока по-разному позирует с мускулистым и высоким баскетболистом.
