— Я знаю, как лучше.
Все идиотские решения в моей жизни
начинаются с этих слов.
Как лучше прокатиться на качельке,
чтобы сделать солнышко и заработать три перелома. Залезть на яблоню
у соседа и схлопотать по заднице ремнем. Или открыть чертов кокос,
привезенный мамой из Тайланда.
А потом откинуться в отделение
полиции с обвинением в непредумышленном причинении вреда
здоровью.
— Я знаю, как лучше, — повторяю
излюбленную фразу.
— Может, не надо?
Моя соседка прижимает к груди
библию. Полчаса назад она убила ею таракана. Божья тварь не
выдержала карающего перста и померла на месте. Теперь Дашка косится
на потрепанную книжицу и примеряется к моей голове.
Думает, что через удар достучится до
затуманенного новой идеей рассудка.
— Все нормально, Даш, — трясу
волосатым, как задница павиана, орехом внушительных размеров и
выбираюсь на лоджию.
Бр-р, холодина.
Конец октября в Питере мрачный,
туманный и дождливый.
Температура доходит до минусов,
отопления толком нет. Никто не спешит с подготовкой батарей к
сезону. Поэтому в комнате, которую мы с Дашей делим на двоих,
постоянно холодно и неприличия сыро.
Сколько раз писали и ходили в
администрацию вуза, ректора посещали — все без толку.
Окна не вывалились? Вода есть?
Пока, девочки. Или переселяйтесь в
отдельные квартиры, цены на которые в десять раз выше любой
стипендии и зарплаты официантки, или терпите.
— Месяц назад ты тоже так говорила.
Потом нас чуть не исключили, — едва не плачет Даша.
— Подумаешь, подсунула нашему
преподу по психологии визитку местного общества анонимных
онанистов. Ты видела, как он пялился на задницы девчонок в
коридоре?
— У него косоглазие, Клав.
— Это не повод!
Клава — это я.
Точнее, Клава Добронравова,
студентка четвертого курса Санкт-Петербургского государственного
университета. Будущий конфликтолог, который сам поссорится с любым
человеком захочет до кровавых соплей. Большой профессионал своего
дела. Мастер скандалов, расследований и университетских интриг.
Я прекрасна, умна, скромна и…
Ладно.
Просто зовите меня «Мисс
Катастрофа».
— Лучше положи кокос в холодильник и
дождись Матвея. Завтра придет с инструментами и вскроет, — вздыхает
Даша.
Поздно.
Я уже настроилась.
Зря мокла полчаса, пока искала
кирпич, чтобы подложить под него записку с просьбой не трогать
чужой кокос?
Нет, нет и нет.
Придет Матвей, и с ним придется
делиться лакомством.
Он и так сожрал все манго, которые
мама щедро выдала в качестве пайка после отдыха на солнечных
островах с новым кавалером. Про креветочные чипсы, коробку тайской
лапши и прочие вкусняшки молчу. Все смел.
Термит.
То, что он наш одногруппник и мой
лучший друг детства, не имеет значения.
Никаких ему кокосов.
— Все нормально. Я точно знаю, что
делаю.
Жмурюсь, когда ветер в меня бросает
крупные дождевые капли. Светлые волосы моментально облепляют лицо,
а по щекам растекается влагоустойчивая тушь. Футболка тоже
намокает, и сквозь ткань виднеется ярко-розовый лифчик.
Лучше бы надела свитер. Ну
ладно.
— Там же никому по голове не
прилетит? — растерянно моргает Даша и поглаживает библию.
С опаской кошусь на книжечку в ее
руках. Жду момента, когда она запустит ею в меня.
Хорошо или нет, но подруга не идет
на крайние меры. Откладывает оружие бумажного производства, затем
шагает следом на лоджию.
— А нечего под окнами девчачьего
общежития по вечерам шататься, — громко фыркаю и поднимаю руку,
чтобы бросить кокос.
— Стой!
Вздрагиваю, замираю и кошусь на
Дашу.
— Что?
— Погоди, надо подготовиться.
Морально, — она закрывает глаза.
Вижу, как ее черные ресницы,
слипшиеся от влаги, подрагивают. Алые губы кривятся, прямой нос
морщится, а на высоком лбу проступает складка. Закатываю глаза и
застываю в ожидании, пока подруга надышится свежим воздухом.
