Нью-Йорк. 2010 год
Розмари Мария Митчелл уверенно вышла из здания суда в окружении адвокатов. Вспышки фотокамер ослепили молодую женщину, и она инстинктивно закрыла лицо папкой, в которой хранилось судебное решение, и отступила за широкие спины своих защитников.
Толпа папарацци кинулась на ступеньки, преградив путь процессии. Они тыкали в лицо ей в лицо микрофоны, громко выкрикивая самые абсурдные вопросы и предположения. Стив Паркер и Роберт Янг как могли, оттесняли назойливых журналистов в сторону, с обоих флангов защищая клиентку.
Молодая женщина тяжело и шумно дышала, от былой уверенности не осталось и следа. Каждый новый шаг давался с трудом. Прячась за папкой, она бесцветным тоном повторяла одну и ту же фразу. “Без комментариев”. Удивительно, что спустя много лет, она произносит ее сама, при этом жутко презирая каждого, кто не дает ей спокойно пройти к ожидающему черному лимузину с личным шофером.
А еще десять лет, она была одной из них, тех, кто неустанно преследует знаменитую в той или иной области жертву, совсем не задумываясь, что ее вмешательство в личную жизнь и пространство, не только неуместно, но и безумно раздражающе.
Это был азарт, беготня за сенсацией, амбиции начинающей журналистки, соперничество с коллегами, желание быть первой. А потом она выросла и нашла себя. Стала известным фотографом, сотрудничала с одним из ведущих журналов, жила на верхнем этаже небоскреба на Манхеттене и водила дружбу с теми, за кем раньше бегала с микрофоном.
Она родилась в богатой семье, но вершин успеха добилась сама, не прибегая к помощи отца-бизнесмена. Целеустремленный характер и врожденный оптимизм помогли Розмари прийти к заветному финишу, оставив позади менее успешных конкурентов. Сейчас она купалась в роскоши, и честно заслужила каждый заработанный доллар. А бездушные папарацци пытались оспорить ее право на справедливость, приняв сторону бывшего мужа, о чем свидетельствовали их абсурдные вопросы.
– Розмари, сколько вы заплатили судье за то, что он вынес решение в вашу пользу? – это только один из заданных вопросов, в качестве примера. Были и другие, более нелепые.
– Вы с Миком Фрейзером прожили вместе семь лет, неужели вам жалко отдать ему то, что он попросил?
Попросил? Да, Мик требовал! И это он подал в суд на раздел имущества. А какого черта она должна делиться с ним тем, что заработала своим потом и кровью? Особенно после всего, что он натворил.
Мик – паразит, альфонс, прицепившийся к ней, как пиявка, наживающийся за ее счет много лет. Он никогда ничего не делал для их семьи, и сорил деньгами направо и налево. Ее деньгами.
А она терпела его, потому что ничего не знала о его загулах, тусовках с проститутками и игровой зависимости. Работала, как ломовая лошадь, закрывая глаза на очевидные факты. Позже она признала и свою долю вины. Частые командировки, поздние съемки, бесконечные деловые ужины и встречи, разъезды в разные концы света, показы мод, пресс-конференции, изнуряющая конкурентная борьба – ее почти не бывало дома. Мику не хватало внимания жены, и он часто упрекал Розмари в одержимости своей работой, но именно ее плотный график играл на руку Мику Фрейзеру.
Она не могла контролировать его, и только спустя полтора года узнала об его увольнении из компании, где он работал менеджером среднего звена. Он пользовался ее деньгами, как своими собственными, оплачивая расходы бесконечной череды любовниц.
Все открылось полгода назад. Она вернулась со съемок в Майами-Бич, забыв предупредить мужа о приезде. Мик в счастливом неведении устроил вечеринку на крыше небоскреба. И Розмари своими глазами увидела то, о чем давно догадывалась, но из-за плотного графика откладывала разбирательство на потом, или просто надеялась, что Мик возьмется за ум.
