1
— Эй, разносчик кофе, — крикнула клерку с пластиковым стаканом
кофе в руках.
Странный тип, совершенно не клеился с образом офисного
планктона, хотя по дресс-коду: в костюме и белой рубашке.
Но что-то не то в нём. Либо лохмы на голове выбивались из моего
представления о бухгалтере или замухршчатом юристе, либо въедливый
взгляд, который он на меня кинул, шёл вразрез с образом тухлого
айтишника.
Глаза голубые. Симпатичный.
— Это вы мне? — улыбнулся во все тридцать два.
Прямо фотомодель.
— Да, вам, — расстегнула норковую шубку, шагнула к нему.
При сближении с неопознанным офисным объектом обнаружила, что он
меня выше, хотя я на шпильке.
— Как вас там? Где бейджик?
— Ивар Феогенович, — ещё и чуть кланялся.
Древностью повеяло.
— Барыня, забыл добавить. Добрый молодец, подскажи, где я могу
найти Воронова Максима Андреевича?
— Не слышал.
Он вдохнул запах кофе полной грудью, прикрывая глаза от
удовольствия.
Выглядел в этот момент грустным наркоманом или глубоко уставшим
человеком. Что меня совершенно не касалось.
Моментально потеряла к нему интерес.
Старый чёрт, если я тебя не найду, останется тебя только
проклинать!
Меня зовут Ева Максимовна Воронова. В этой неслабой фирме должен
быть большим начальником мой папаша, которого я видела за всю жизнь
всего три раза.
Первый раз, когда он украл меня у мамы, тогда мне было три года,
и я неделю жила в его коттедже. Потом вроде вернул.
Второй раз я кидалась в него ножами, чашками и блюдцами, когда
он бил маму у нас на кухне. Опять за мной приехал, но я верещала,
что ненавижу его. Вроде отстал и забыл.
Третий раз, на моём выпускном появился. Подарил машину и энную
сумму денег, на которую я неплохо развернулась в нашем тихом
городке. Маме спасибо. Мамочке за всё спасибо, поддерживала,
советовала и любила… Любит.
Папа, мои проклятия до тебя долетели?
Кобель старый.
Была у него в доме. От дома ничего не осталось. Сгорел дотла.
Полтинник папаше, а всё отрывается бандитская рожа. Аморальный,
неадекватный урод.
Вот приехала к нему в офис. Здесь работала моя бывшая
одноклассница. Я вначале охренела от этой истории, когда папа себе
в любовницы с нашего школьного выпускного выкрал Эллу, с которой я
с первого класса за одной партой сидела. А потом поняла, что это
свой человек в папином офисе. Выгодно. Связь с Эллой держала.
Но последние полгода, мама так сильно болела, а я так отчаянно
боролась за её жизнь, что ни с кем не общалась.
И опять проблемка нарисовалась, Элла больше здесь не работала.
На сообщения и звонки не отвечала.
Я шагала походкой от бедра по хорошо освещённому коридору. Шубу
скинула на локоть, в чёрном платье в обтяжку. Глазами шарила по
кабинетам, заглядывала в глаза работникам.
Лохматый догнал. Как его там? Ивар Хреногенович. Шарахнулась от
него, брезгливо смерив взглядом.
— Ты что? Потерялся, добр молодец? — дерзко кинула ему.
На взводе, всё время на взводе. От моего бизнеса ничего не
осталось. В Москве нашла старую родственницу, попросила нас с мамой
приютить. Всё продала, лишь бы маме лечение и дорогие лекарства
оплачивать. Естественно от моей былой роскоши остались только шуба
и платье. Я даже обаятельную внешность в свои тридцать потеряла.
Выглядела на пяток лет старше.
— Сударыня, — начал Ивар, сверля меня своими нереальными
глазами.
Линзы что ли носил? Почему цвет такой насыщенный? Или приход
поймал?
Я присмотрелась к нему.
Больной. Психически. И на псину похож. Только слюна не льётся на
подбородок, и язык во рту держит.
Пялился, головой подёргивал.
— Больной что ли?
Мужик нахмурился.
— Даже так? — удивился сам себе.
— Не подходи. У меня прививки от бешенства нет. Девушка! —
крикнула я, толкнув Ивара плечом.
Надеялась, что кофе разольётся на его рубашку шёлковую. Но нет,
какой-то ловкий этот Иварушка, лужа у его ботинок, на рубахе ни
капли.
