«Я вас люблю, чего же боле,
что я могу еще сказать,
теперь я знаю в Вашей воле
меня презреньем наказать…»
А.С.Пушкин
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. НАЧАЛО
- Теперь-то что я буду делать?
Она лежала, прикрыв глаза ладонью на нижней койке в общей
комнате тюремной казармы. Сегодня она выходит на волю. Воля! Как же
долго она мечтала о ней! И уже почти смирилась со своей участью.
Здесь в тюрьме, она три месяца доказывала, кто она и как себя
вести. Вспоминались первые дни и многие из тех трех лет, что
пришлось по злой судьбе ей, отличнице, спортсменке, красавице
пятого курса университета, пережить, а еще и передумать, находясь
здесь на северной земле страны. Сердце сжималось от осознания того,
что там, за воротами, ее уже никто не ждет. Никто. В первые месяцы
своего заточения, еще в период дознания, ее мать умерла от
инфаркта, а бабушка уже позднее. Квартиру они продали, чтобы
оплатить адвоката, универ отписал, что готов предоставить ей
справку об окончании пяти курсов учебы без права написания
дипломной работы, или ей придется, уже на платной основе вновь
поступать на третий курс этого самого факультета оргхимии и
углеводородов. Естественно, что ее уже ничто не держало в том,
своем родном областном центре, где она родилась, училась, стреляла
и была счастлива. Счастлива, потому что ее обожали родные и
подруги, а главное Вадим, самый красивый и самый перспективный
спортсмен их группы по стендовой стрельбе. Все куда-то разом
пропали, как только ей предъявили участие в убийстве сына одного из
богатых семей города. Но это было не так, она просто пыталась
помочь своей однокурснице, когда ту хотели изнасиловать трое
обкуренных парней на заднем дворе их студенческого клуба, где они
отмечали преддипломную практику перед окончанием универа. Вот и
получилось то, что получилось. Одна выпившая и полуголая девица
явилась как раз тем самым объектом, за которую она вступилась и
сейчас отбывала срок.
- Уже отбыла, - усмехнулась грустно и, вздохнув, откинула
одеяло.
До побудки осталось еще пару минут. Тихо собрав постельное
белье, одеяло, подушку и сложив в ноги к грядушке железной кровати,
что долго была ее советницей и подружкой, быстро прошла в
умывальник. Уже одевшись и приготовив рюкзак с вещами, присела на
кровать, дожидаясь сигнала. Прозвучала сирена, и задвигались,
заохали, закашляли осужденные, вставая со своих мест. Как обычно,
ругались вполголоса, переговаривались и выходили после утренних
процедур на площадку перед зданием казармы, под звучные
покрикивания охранниц. Построились и началась, как и всегда,
перекличка. Она вслушивалась в вялые отклики еще не проснувшихся
женщин в серых грубых одеждах, и странное волнение заползало в ее
сердце.
- Неужели это ее последняя перекличка? – стучало сердце, - Еще
немного времени и она покинет это место, что было ей жильем тяжелых
три года? Да. Это все, - очнулась она, услышав голос старшей
надзирательницы, которая вводила в курс всю группу, оглашая указ об
освобождении ее Наталью Сергеевну Зотову раньше положенного срока,
аж на полгода! за хорошую работу и активную помощь в общественной
жизни тюрьмы.
- Что замерла, - ткнула ее в бок Зинка.
Она была ее единственной приятельницей в этом тяжелом женском
коллективе, с большими сроками отсидки, за убийства умышленные или
же, как и она, с превышением самозащиты и ношением огнестрельного
оружия. Это спортивного-то, с разрешением! Но, увы, этого
разрешения в тот самый раз не обнаружилось в ее сумке, да и ранение
было не смертельным, как потом говорил адвокат, нанятый мамой за
большие деньги. Случилось непредвиденное. Тот парень, кто пытался
вырвать это оружие из ее рук, сам нажал на курок и потом неудачно
упал виском на угол здания, что и явилось смертельным исходом.
Известный адвокат сумел доказать многие нестыковки и подставу из
того, что пытались ей предъявить и добился своего, что из восьми
лет ей присудили четыре за ношение оружия, хотя и спортивного без
разрешения, и превышение самообороны. Все было сделано без
обжалования той самой семейкой, чей обкуренный сынок, уже не раз
имевший приводы в милицию и потребляющий наркотики, пытался вырвать
пистолет и чем так страшно для него обернулось. Они сами понимали,
что рано или поздно, могло случиться что-то подобное, но сын есть
сын и наказание было назиданием и показом всем тем, кто как-то
выступал еще в ее поддержку. Полгода СИЗо и три года отсидки, были
для Натки той самой школой, где терялись розовые очки и закалялся
характер перед предстоящими трудностями. А они обязательно будут,
как обещала ей подруженция Зинка, убившая своего сожителя, который
просто неожиданно подставился под нож в пьяной драке в
многонаселенной квартире, в ее комнате. Ее, эту комнату в Москве и
предлагала она Натке, когда выяснила, что той уже негде жить в
своем городе.
