Традиционная велосипедная прогулка – моя терапия. Едва ли что-то
другое помогает так замечательно наладить сон. В свое время я
ходила к психологам, но все впустую. Вернуть здоровье и красоту они
не в силах, а бесконечное прорабатывание травм быстро утомило.
После страшной аварии я осталась одна – уродливая, никому не
нужная, одинокая. Разве такое лечится?
Задумавшись, завожу велосипед в лифт и механическим жестом
поправляю вязаную синюю шапочку. Надвигаю ее пониже на лоб и
накидываю сверху капюшон с жиденькой меховой опушкой.
Смотрюсь в зеркало – мои манипуляции все равно не скрывают
некрасивый ожог на пол-лица.
Ну и ладно.
Для надежности все-таки приподнимаю колючий шарф, накрывая им
подбородок.
В дверях подъезда, конечно же, сталкиваюсь с Валерием
Александровичем. За его спиной маячит мордашка хорошенькой девушки.
Рыжий локон выбился из-под шапки и она его поправляет. Улыбается
так радостно. Я знаю – они любовники, а девушка его аспирантка.
Буркнув короткое «Здравствуйте», я проношусь мимо.
Кусаю губы, моргаю, чтобы удержать слезы. Вдыхаю свежий морозный
воздух и немного успокаиваюсь.
От предвкушения велосипедной прогулки тепло разливается по телу.
На недолгие пару часов я забуду аварию, забуду уродство. Не
вспомню, что Валерий Александрович никогда не посмотрит на такую,
как я.
Веду велосипед по дорожке, но мрачные мысли сегодня отчего-то не
торопятся отступать.
В прошлой жизни (до аварии) я на Валерия не обращала внимания.
Подумаешь, профессор. Рыжий и коренастый. И еще под сорок. А за
мной молодой и красивый сокурсник ухаживает.
А вот после... Как-то раз я возвращалась из магазина, а шарф
намотать забыла. Мы столкнулись с Валерием в дверях и я обмерла,
когда взгляд его спокойных серых глаз остановился на ожоге.
И он улыбнулся. Просто улыбнулся.
– Здравствуйте, Яся, – сказал с теплотой в голосе.
Наверное, глупо было в него влюбляться, но с тех пор моя жизнь
стала еще чуточку сложней.
– Уродина Яська! – выкрикивает грубый мальчишеский голос и в
меня летит снежок.
– Сам урод! – огрызаюсь я.
Длинные волосы снова забились за воротник, и я достаю их,
кое-как приглаживаю. Странно – вроде бы утро, а вдруг резко
потемнело. Снегопад усилился.
Отложить прогулку? Но тогда придется снова сидеть у компа и
заедать тоску сладким. Я и так в двадцать пять выгляжу ужасно.
Оседлав велосипед, надавливаю на педали. Глаза жгут злые слезы.
В той аварии я потеряла всю семью, выжила себе на горе. А моральные
уроды смеют издеваться.
Шмыгаю пару раз носом, но слезы удержать не могу. Они
скапливаются в уголках глаз, туманят зрение.
– Девушка, дай погадаю! – впереди появляется бабка в цветастой
юбке.
Странная бабка. Яркая юбка и тулуп создают дикое сочетание. Она
машет руками и преграждает мне путь.
Что она творит?
– Встретишь свою любовь скоро! И второй шанс получишь! Но не
даром. Придется заслужить.
И не стыдно издеваться?
Резко выворачиваю руль и объезжаю ее... чтобы врезаться в
огромный грузовик.
Вспышка дикого страха, боли, и... ничего. Просто черная
пустота.
***
Судорожно вздыхаю и захожусь кашлем. Под щекой отчего-то не
асфальт, а мягкий шелк. Вспомнив, что в меня врезался грузовик,
замираю. На секунду становится мучительно страшно, а потом тишину
разрывает низкий мужской голос:
– Анна любит осложнять всем жизнь. Отчего она потеряла сознание,
мисс Саманта?
– Не могу знать, генерал Грэхем, – отвечает строгий женский
голос.
Кажется, я в больнице. Повезло проскочить? Провожу кончиком
пальца по приятной шелковой поверхности. А затем зажмуриваюсь в
ожидании боли. Чуть меняю положение тела, сдвигаю руку – но все в
порядке.
– Возможно, вы останетесь на ночь, генерал? – спрашивает
женщина.
– Я...
