– Эми, ты меня слышишь? – незнакомый женский голос резанул по
ушам.
А следом щеку обожгло ударом.
Я открыла глаза и потеряла дар речи
Засыпая совсем недавно в больничной палате, я не думала
проснуться. Врачи не давали мне никаких шансов.
Но всё же проснулась… и где? В незнакомой комнате.
Над моей головой темнел высокий деревянный потолок с массивной
железной люстрой, а вокруг толпились какие-то люди.
– Эми? – выдохнула я хриплым голосом, – это кто?
Незнакомцы переглянулись, а сидящая рядом худая женщина с
тонкими губами раздраженно закатила глаза.
– Ну хватит уже притворяться, Эми! Ты требуешь слишком много
внимания! Продолжайте, господин нотариус, – она поднялась, нервно
одернув длинное черное платье, – пускай валяется, если так
хочет.
И всё же я попыталась принять вертикальное положение. Голова
неприятно кружилась, а в теле ощущалась слабость.
Ноги не удержали, и я рухнула на стоящий рядом стул.
Все присутствующие мигом потеряли ко мне интерес. Они жадно
уставились на старика с пышными бакенбардами в строгом старинном
костюме.
– На этом всё, господа, – озвучил тот, откладывая в сторону
свиток с сургучной печатью на веревочке, – завещание вступает в
силу незамедлительно. Позвольте откланяться.
Я растерянно огляделась вокруг.
Где я? Кто все эти люди? Почему они принимают меня за какую-то
Эми?
– Вы кто такие? – несмело поинтересовалась я. – И что вообще
происходит?
Но никто не спешил пояснять. Незнакомцы были заняты своими
делами: кто-то пошел провожать старика, остальные шумно
переговаривались, обсуждая услышанное, и только та неприятная
женщина в упор смотрела на меня.
– Ну что, ты довольна, Эми? – усмехнулась она холодно.
– Почему вы называете меня Эми? Я…
Она не дала мне продолжить:
– Теперь ты владелица целого поместья. Разве не рада?
Я не знала, как реагировать на происходящее, и уж тем более что
ответить на подобный вопрос.
Женщина явно не испытывала ко мне теплых чувств. Не знаю, чем
успела перед ней провиниться.
– Поместья? Какого еще поместья?
Я могла только беспомощно хлопать глазами в ответ.
Полюбовавшись на моё ошалелое лицо, незнакомка в черном вдруг
чуть склонилась вперед, сузив глаза, и неприязненно прошипела:
– А теперь пошла вон отсюда!
Чьи-то руки мягко обхватили меня за плечи и сердобольный голос
запричитал:
– Идем, деточка, пора собираться из этого недоброго места.
Я послушно поднялась и оглянулась на обладательницу голоса.
Это была невысокая седовласая женщина с добрым лицом лет
шестидесяти на вид. В коричневом платье и сером переднике.
На этот раз я не стала задавать вопросов. Женщина подтолкнула
меня на выход, и я послушно зашагала к дверям.
Мы поднялись по широкой, застеленной богатым ковром лестнице на
второй этаж.
Старушка толкнула ближайшую дверь, и мы вошли в спальню.
– Ох, горе-то какое, – она распахнула дверцы резного шкафа и
принялась вытаскивать оттуда одежду. – Помер ваш батюшка, а мачеха
сразу прибрала все к рукам. Своих-то деточек обеспечила за его
счет, а падчерицу гонит к черту на рога!
– Куда?
– В Дальние земли! Имение у него там старое, забытое… пропадете
вы там. На это надеется. Но я вас с младенчества воспитывала, и
дальше не брошу.
Едва вещи были уложены в чемодан, как в дверях показался
лакей.
– Госпожа велела поторапливаться, – прогнусавил он
высокомерно.
Фыркнув, нянюшка подхватила чемодан и оттеснила его от входа. Я
послушно зашагала следом, стараясь не медлить, чтобы не оставаться
одной в этом странном месте.
Мачеха ждала на крыльце. Она проводила нас торжествующим
взглядом, не скрывая довольной улыбки.
Мы вышли из ворот и направились вдоль раскисшей после недавнего
дождя дороги.
Нянечка, ворча себе под нос и отвергая помощь, волокла
поклажу.
