Хэй открыл глаза ранним утром. Сон его вышел крепким и спокойным, как обычно.
– Хорошо! – потягивая могучие руки в стороны, произнес мужчина.
Вдохнув полной грудью бодрящую свежесть летнего утра, он перевел взгляд на панорамную, с видом во двор, стенку. После череды пасмурных дней наконец появилось солнце, голубел небосвод.
– Очень хорошо! – растянулась на лице Хэя улыбка.
Он быстро опустил ноги, поднялся и, пропустив привычное умывание, в одних спальных трусах проследовал в сияющий солнечными лучиками двор. Расправил широкие плечи, загляделся на аккуратную лужайку, белую с коричневой крышей ротонду, большой прямоугольный бассейн. Уже ставшие привычными, в игре солнечного света они показались ему немного иными.
Переливающийся голубым бассейн виделся Хэю особенно привлекательным. В несколько широких шагов он достиг его края, прыгнул и рыбкой вошел под воду. Вынырнул, сделал несколько гребков, перевернулся на спину, устремил удовлетворенный взгляд в пустующее небо. Ему нравилась холодная вода, нравилось, как она окутывает его тело, как легкая щекотка пробегает по его конечностям.
Вернувшись в дом – просторную и ухоженную студию, – Хэй зацепился глазами за появившийся на стеклянной стене список дел. У него уже были мысли, что следует в нем изменить, однако большие, выведенные оранжевым шрифтом слова «побриться», «умыться» и «завтрак» заставили его отложить планирование и заняться делами насущными.
Стенка уже заметила, что Хэй вернулся в дом мокрым, а потому «побриться» опустилось двумя строчками ниже, встав аккурат после «завтрака». Мужчина, однако, этого не увидел и последовал привычному распорядку: насухо вытер лицо, потер по щетине и подмышкам бритвенным полотенцем и только потом принял душ.
Через пять минут он уже топал к кухонному столу, ворошил свои короткие, чуть вьющиеся волосы. Хэй на автомате подхватил большой стакан, поставил под сопло встроенного в шкаф миксера и замер в ожидании белкового коктейля.
«Клубничный», – подумал он, и миксер начал послушно наполнять стакан.
У обеденного стола мужчина на пару секунд замер, в нерешительности глазея на прозрачную миску с буланками – разноцветными шариками диаметром от трех до пяти сантиметров с небольшими пупырышками по их поверхности. Бордовая и желто-зеленая выглядели одинаково заманчиво. Решив-таки остановиться на бордовых, Хэй опустился на стул.
– Что там у меня на сегодня? – хрустнув первым шариком, обратился он к панорамной стене.
Та уже подсказывала, что в девять утра стартует турнир по спринт-плаванию, который он собирался посетить в качестве зрителя, а в час – соревнования по прыжкам в длину, в которых он был уже участником. После стояли спарринг-бои, скалодром, тренажеры и вечерние танцы.
– Плавание пропущу, – махнул ладонью Хэй.
Запись послушно растворилась, а следующие за ней поднялись на уровень выше.
– Вместо этого пробегусь до восточного холма, – продолжал командовать он. – Потом спарринги, потом прыжки. Дальше по усмотрению.
Стена перестроила расписание, попутно проставив примерное время начала для каждого события.
Вскоре Хэй был на улице, уже в кроссовках и шортах. Путь до восточного холма занимал около пяти километров, итого с дорогой назад – десять. Следуя к выходу, он свернул к стоящему прямо на лужайке турнику, чтобы немного размять и руки. Чуть повисел, подтянулся: раз, два – медленно, чтоб привести мышцы в тонус, затем три раза быстро, а потом, вложив больше силы, выкинул себя наверх. Замер, упершись, поглядел на участок слева, где рыжеволосая соседка бултыхалась в бассейне, перевернулся и спрыгнул вниз.
Теперь можно было бежать.
Хэй начал неспешно. По аллее вверх, там на центральную улицу, вдоль поросших плющом заборов, ограждающих детские кварталы, и в поля. Погрузившись в гармонию зелени, птичьего пения и мягкого света, он забылся и вскоре взвинтил темп до соревновательного.
