Пролог
— Вера! — его голос рвал перепонки, своим рыком заглушая
льющуюся из динамиков музыку.
Сжимала кожаную оплётку руля, пытаясь успокоиться. Но как это
сделать, когда за тобой мчатся две полицейские машины, а на заднем
сиденье мужчина, которого я практически выкрала и приковала
наручниками? И при всём при этом я отчаянно делала вид, что всё под
контролем. Под каким, блин, контролем?
— Вера, дай ключи от наручников. Где они? В сумке? Давай, я сам
найду! — мой пленник, он же подельник, в данных условиях изо всех
сил старался быть спокойным, но вот глаза искрились яростью.
Порой этот мужчина пугал меня до панического приступа и
вскипающей крови. Но головокружение я ощущала всё же чаще. В его
присутствии воздух становился густым, как горький черный кофе.
Каждый вдох обращался дурманом, и вот ты уже не принадлежишь себе.
Вплетаешься в комок страстей, потрескивающих от напряжения между
нами.
— Не дам! Что, не нравится, когда всё идет не по плану? — во мне
что-то взорвалось, и негодование, смешиваясь со страхом, вырвалось
наружу. — Думаешь, только тебе можно портить чужие свидания? Нет,
милый мой… Этот день ты никогда не забудешь!
— Да я даже если жесть как захочу тебя забыть, то ни черта не
выйдет! — взревел Слава и рванул вперёд, буквально врезаясь между
двумя передними сиденьями. У него была свободна только правая рука,
ею он и сжал меня за шею так, что я не могла ни вдохнуть, ни
пошевелиться. Кожа плавилась под его взглядом, а касания тревожили
душу, опьяняя бьющим адреналином. — Ты чокнутая на всю голову!
Невыносимая, сумасбродная, отчаянная. Вера, ты откуда такая на мою
голову свалилась?
— Ой, прости, Мятежный… Тебе же такого не надо. Что вы! Вячеслав
Андреевич – серьёзный мужчина, бабки, власть, тёлки штабелями вдоль
красной ковровой дорожки. Его в городе каждая собака не просто
знает, а голос от страха теряет. Скажи мне, Славочка, а каково это
– не иметь рычагов влияния на молодую соплю вроде меня? А? Каково
это – лишиться своих инструментов давления? Сложно добиваться
внимания девушки непривычными средствами? Меня бабками не купить,
сам знаешь, из какой я семьи. Силой не взять, зубы выбью и не
посмотрю, кто ты. Тебе даже припугнуть меня нечем! Ну не
рассказывать же папке, что я в понедельник пропустила
искусствоведение? Ни хрена у тебя нет…
— Но шанс-то всё равно есть, — он оскалился и лизнул меня от
самого подбородка, с силой раздвигая губы языком. — А вдруг есть
вероятность, что ты сама начнёшь за мной бегать? Будешь тратить мои
бабки, фамилией моей пользоваться или пугать всех тёлок, что в
штабелях пылятся с тех пор, как ты чёрной кошкой перебежала мне
дорогу. Как тебе план? Как по мне, так отличный. Зачем напрягаться,
если ты и сама всё можешь сделать?
— Бегать за тобой я никогда не буду, можешь даже не мечтать. А
вот шанс угодить в дурку у тебя есть, Славочка. Ну? Признавайся,
хочешь в дурдом? Тогда добивайся, напрягайся и изощряйся, — шептала
я, кое-как следя за дорогой. — Я тебе такой фейерверк жизненный
устрою — закачаешься.
Картинка плыла… И лишь тёмный лес, вспыхивающий яркими пятнами
проблесковых огней, напоминал, что сейчас не время и не место для
флирта. Да и мужик не тот.
Но если не тот, то почему я его буквально выкрала, обманом
усадила в тачку, приковала наручниками с розовыми пёрышками из
секс-шопа и гоню на скорости сто сорок, улепетывая от полиции?
— А зачем мне напрягаться? — его пальцы двинулись выше, ласково
прошлись по краю челюсти, сжали подбородок и стали медленно
поворачивать голову. А когда наши взгляды встретились, по
позвоночнику растеклась волна тепла… Он дикий, авантюрный,
неимоверно грубый мужик! Но отчего рядом с ним я ощущаю себя в
безопасности? Почему тону в ти́нистой зелени его глаз и покрываюсь
мурашками? Да мою башню сносит быстрее, чем пятиэтажку под
стеклянную новостройку. Я просто лечу в пропасть, не желая, чтобы
это прекращалось…— Ты же сама меня выкрала. Вот и машину угнала, а
это срок, полторашечка. Ой… Или ты не заметила, что за нами уже
десять минут менты гонят?
