И что все носятся с этим новым
годом?
Ну, праздник и праздник. Сменяется
дата. Ушёл год, пришёл следующий. Всё в порядке вещей.
Ну почему глядя на яркие огни на
ёлке, и слушая канонаду за окном, сердце в очередной раз, в
ожидании чуда, наполняется приятным томлением.
И в этот момент, на границе старого
и нового отрезка времени, кажется, что чудо возможно. И самый
прагматичный мозг, генерирует мысль, что возможно, вот в этом-то
году всё будет по-другому, по-новому, так как хочется.
И сердце наполняется надеждой, и
стучит с новой силой.
И ты уже веришь, в то, что это
праздник волшебный, и конечно все твои желания сбудутся…
Я откинулась на спинку кресла и
потерла усталые глаза. Закрыла ноут и посмотрела на часы. Пять.
Пора отпускать народ, а то я у них вроде знаменитой мымры, из
старого советского фильма, и сама не живу, и им не даю. А как-никак
новый год. Пусть уж идут по домам. У меня тоже есть дела.
- Александра, - я нажала на
селекторе громкую связь, - все по домам! Желаю всем весело
отпраздновать новый год! Встретимся через десять дней!
- И вас с наступающим, Любовь
Эдуардовна, - пропела Саша в динамик, и я отключилась.
Я выглянула в окно. Везде уже вовсю
горят фонари и праздничные гирлянды. С неба сыплет пушистый снег.
Такой мягкий и приятный. Он сверкает в неровном свете уличных огней
и припорашивает всё на своём пути.
Когда шла по коридору издательства,
уже никого не было. Сдала ключи дежурной смене, поздравила с
наступающим, и, попрощавшись, вышла на улицу.
Как же хорошо то!
Воздух свежий, слегка морозный, и
этот чудесный снег с темнеющего неба. Я залюбовалась, подняла лицо
вверх, и снежинки доверчиво ложились на моё лицо, чтобы через
мгновение растаять. Хорошо, что никто не видит, что и мымра может
радоваться таким простым вещам как снег.
Села в холодную машину и завела
двигатель, включила печку. Тут в кармане сумки завибрировал
телефон.
Ну конечно Алла! Переживает, что я
свинчу со званого ужина, тире смотрины.
- Да, Алочка, - ответила я.
- Кисуля, - запела Алла в трубку, -
ты не передумала там?
- Привет, дорогая, - вздохнула я, -
куда же я денусь, - тяжело вздохнула, - буду, обязательно. Домой
заеду, я только с работы вышла.
- Смотри мне Кисуля, - пригрозила
Алка, - я держу руку на пульсе! Евгений уже предупреждён, и тоже
скоро будет!
- О, Евгений, - усмехнулась я, - ну
посмотрим, кого в этот раз ты мне решила подкинуть!
- Высший класс, мужик! Архитектор, в
разводе, - начала заново мне пересказывать все заслуги Евгения,
Алочка, а я в сотый раз закатила глаза, - приятель моего Егора.
Высокий, красивый.
- Я помню, дорогая! – не удержала я
раздраженного вздоха.
- Ну, прости, - поняла меня подруга,
- просто я так хочу чтобы ты уже нашла того самого.
И Алла пустилась в длинную речь, о
всех моих достоинствах, коих накопилось к двадцати шести годам,
великое множество, и вот совсем некому их оценить.
- Короче, Ал, я всё поняла, -
фыркнула я, - как бы мне вас всех своим нимбом не зацепить!
- Алла, хватит трындеть, - рычит на
заднем плане, низкий мужской голос.
Егор, муж моей подруги, его ни с кем
не спутаешь.
- Ладно, мы тебя ждём, -
заторопилась Алла, и, понизив голос, добавила, - дорогой мой
злиться, я ему очередную голодовку устроила, вот он и лютует.
Мы быстро попрощались, и я
отключилась и наконец, вырулила с парковки. Включила музыку, чтобы
отвлечься от невесёлых мыслей о предстоящем ужине, и празднование
нового года в кругу моей подруги, некоего Евгения, а самое главное
её мужа.
Терпеть его не могла!
Где только Алка его нашла. Грубый,
неотесанный мужлан. Обращался с ней, как с наложницей, ни во что не
ставил. Хотя конечно и обеспечивал её так, что из скромной
провинциалки, уже через месяц знакомства с ним, подруга
преобразилась. По рассказам Алкиным знаю, что мурыжила его почти до
самой свадьбы, и как подруга потом мне призналась, что в постели он
ураган. И её это иногда очень утомляет, и она порой может неделями
его к себе не подпускать.
