Машина взвизгнула тормозами, я
дёрнулась назад, угодила ногой в яму полную воды и рухнула на
капот. Мне кажется, что я пролежала на капоте под дождем целую
вечность.
В салоне машины за стеклом мне было
видно широкоплечего бородатого мужчину, импозантного, про таких
говорят, рядом сидела ухоженная блондинка. Оба были то ли удивлены,
то ли недовольны, но блондинка точно была недовольна.
Вечность все длилась, хотя на деле
все это происходило в мгновение, просто оно растягивалось, и во мне
отпечатывалась каждая наносекунда происходящего.
Хлопнула дверца машины, мужской
тяжелый бас сказал кому-то: «Сиди, я разберусь», потом теплые руки
помогли мне подняться. Я взглянула на обладателя этих заботливых
рук.
Да, это водитель, вблизи он кажется
огромным, тяжелым. Дождь лил по нам обоим, по его дорогущему
костюму, а он не обращал на это внимания, держал меня, пока я не
встала на ноги, отвел на тротуар.
Он спрашивал, не довезти ли меня, я
на все мотала головой, почему-то потеряла дар речи, в ушах, в
голове шумел дождь, боль, обострившаяся от заботы чужого
человека.
Я запомнила его раскосые, но при
этом не узкие, глаза, какие-то звериные что ли.
Да что не так с этим днём, этим
дождливым, обидным днём?! Словно попала в плохое кино. Реву сама,
вместе со мной ревёт небо, будто пытается меня убедить, что рыдать
у него точно получается лучше, чем у меня.
Я стояла на тротуаре, пытаясь
успокоить бешено колотящееся сердце. Оно, пропустив удар, снова
пыталось взять нормальный темп. Бахнул гром, рванула молния, и я
снова побежала через пешеходный переход.
Против меня сговорились сегодня все.
И погода, и город, и люди. Для полного счастья не хватало только
попасть под конец этого жуткого дня в больницу, на что сейчас,
когда чуть не угодила под машину, у меня были все шансы.
Я люблю этот город, свою работу,
пытаюсь любить свою жизнь, хоть она и подкидывает неприятные
сюрпризы. До сегодняшнего утра у меня ещё ко всему был человек,
которого я любила. И ещё люблю. Но только его это больше не
касается. В общем – полный комплект, чтобы чувствовать себя
счастливой. Счастье. Есть ли оно вообще на самом деле или только
сплошной самообман?
Самообман, как выяснилось – это про
меня. Обманываться я рада.
Все-таки небо сжалилось, и дождь
прекратился. Мне оставалось идти минут десять. Прорваться через
толпу, которую жадно поглощала утроба метро, чавкая прозрачными
дверями. Заскочить в аптеку и купить ибупрофен, чтобы унять
головную боль.
Тут же рядом взять уже ставший
ритуальным по утрам большой стакан кофе. И сегодня кофе будет без
сахара. Ненавижу кофе без сахара, но сегодня так. Пусть сегодня
будет горьким вообще все.
Напьюсь горечи и душой, и буквально,
и к вечеру она вся кончится. Ничто не может быть бесконечным. Уж в
этом я убедилась сегодня наверняка.
– Доброе утро, Марго, хорошо
выглядишь, – бариста Макс улыбнулся своей дежурной, но все равно
обворожительной улыбкой.
– Шутишь? – ответила я, сомневаясь,
что можно сказать «хорошо выглядишь» про девушку, опухшую от слез,
с красными глазами, будто в них насыпали песка.
Пусть у меня золотые волосы, или как
говорил мой папа, медовые, и светлые голубые глаза, но, если честно
говорить, внешность у меня не броская, не кричащая-секси, да и
много чего «не».
А если в целом: хлюпающие, полные
воды кроссовки, вымокшие до коленей джинсы, висящая мешком
толстовка, как и полагается – мокрая насквозь. Волосы, стянутые
резинкой в хвост. В общем – пленный француз, как если бы французы
были разбиты Кутузовым не зимой, а по лету.
Такая мысль мне понравилась, и я по
привычке подумала, что надо бы сказать эту шутку Игорю, моему… уже
бывшему. И он, конечно же, как всегда, её бы не оценил.
