На тропинке валялся присыпанный снегом ботинок. Слегка поношенный, но добротный, кожаный, с толстой подошвой. Лесничий поискал взглядом второй – а что, еще одна пара обуви ему бы не помешала – и не нашел. Может, где-то в снегу лежит? Он огляделся: ничего. Кругом – белый ковер, рябой от хвойных иголок, темные стволы да заснеженные ветки, сквозь которые слепило холодное солнце. Но что-то чужое закралось в этот монотонный пейзаж, будто на нетронутый, чистый лист поставили кляксу.
Лесничий прищурился. То ли зрение его подвело, то ли и правда возле старой сосны что-то краснело. Никак рябина? Вот только тут сосняк да низкий подлесок, откуда ей взяться?..
Силясь рассмотреть, он свернул с тропинки, сделал несколько шагов по рыхлым сугробам, проваливаясь по колено. И замер.
На снегу багровела кровь, а из-под лапника торчали чьи-то босые ноги…
14 февраля 2019 года
То, какой сегодня день, Марк Аси́мов обнаружил лишь на выходе из метро, где огромное плюшевое сердце, зябко переминаясь с ноги на ногу, раздавало всем без разбора рекламные листовки. Марк машинально сунул одну в карман куртки, плотнее затянул шарф и зашагал по заснеженному Тверскому бульвару.
Теперь он невольно обращал внимание на развешенные вдоль улицы гирлянды в форме сердечек, на витрины, украшенные розами и купидонами. И на разодетых по случаю девушек – те наверняка уже предвкушали романтический вечер, в то время как их избранники делали кассу цветочным и ювелирным магазинам. Этот день словно был создан, чтобы загнать мужчин в угол. И с некоторым облегчением Марк подумал, что в нынешнем году подобная участь его миновала.
Пока в стареньких проводных наушниках Эдди Кларк[1] отыгрывал свой лучший гитарный рифф, Марк дошел до входа в ресторан «Граф Лапшинъ», достал мобильный и посмотрел на часы. Как всегда, он пришел немного раньше – до встречи оставалось десять минут. Решив скоротать их за чашечкой кофе, он стряхнул с куртки снег и открыл тяжелую стеклянную дверь. Пахнуло теплом и дорогой древесиной.
Девушка-хостес, похожая на длинноволосую русалку в бархатном темно-зеленом платье, приветливо улыбнулась:
– Добрый день! Вы заказывали столик?
– У меня встреча с Ульяной Ерохиной.
– Проходите, вас уже ожидают.
Марк сдал куртку в гардероб и поправил перед зеркалом светлые, слегка отросшие пряди. Затем последовал за хостес в просторный зал, где под высоким лепным потолком льдинками хрусталя сверкала люстра. Прямо под ней, на подиуме, точно айсберг, возвышался белый рояль. В каждой детали интерьера – золоченых молдингах и карнизах, столах в белоснежных скатертях, букетах чайных роз в прозрачных вазах – читалось благородное величие, достойное дворянской усадьбы. Недаром ресторан «Граф Лапшинъ» входил в топ-10 лучших заведений столицы по версии популярного туристического портала. А еще принадлежал отцу Ульяны, известному ресторатору Виктору Ерохину. Так что к визиту Марк подготовился заранее: сменил джемпер на белую рубашку, расчехлил серый твидовый пиджак и достал новые черные джинсы, купленные пару лет назад. Однако теперь, шагая за хостес по лакированному дворцовому паркету, жалел, что не надел официальный костюм.
Миновав распахнутые двустворчатые двери, они вошли в следующий зал. Здесь царила камерная атмосфера английских гостиных: темно-графитовые обои, винные шкафы из старого дуба, тяжелые изумрудные портьеры на окнах.
Возле одного из них за круглым столом сидела Ульяна. Она порывисто поднялась Марку навстречу:
