Ночь уже давно опустилась на город. Самая обычная ночь. Звёзды? Вряд ли их кто-то видел, не понятно было из-за чего. Убогий жёлтый свет фонарей не только перекрывал ключи к пониманию причин отсутствия светил на небе, но и слепил каждого, кто случайно посмотрит наверх. Плохую видимость обеспечивал также странный плотный туман, или не туман, а какой-то смог. Возможно, он тоже был слегка желтоватым, что в сочетании с цветом здешних фонарей отбивало любое желание смотреть вперёд. Спрятаться от этого свечения помогли бы переулки между домами, но в них по неизвестным пока причинам никто бы заходить не стал. Сами дома тоже не радовали глаз. Тот самый случай, когда хочется построить, что-то в античном стиле, но нет ни денег, ни таланта.… И теперь стоит это двухэтажное чудище из белого кирпича с прямоугольным садом, в котором обязательно растёт какой-нибудь многолетний дуб, рядом с такими же чудищами, с такими же садами и с такими же дубами, на улице, где жёлтые фонари в сочетании с жёлтым смогом окончательно портят прекрасный мир и не позволяют смотреть на звёзды. В общем, смотреть оставалось только себе под ноги.
Так и поступил единственный в ту ночь прохожий. Хотя, конечно, и на тротуарной плитке было много всего того, от чего стоило бы совсем закрыть глаза. Мёртвые тела. Очень много мёртвых тел. Десятки детей, женщин, сотни мужчин лежали равномерно вдоль по улице. Также вся дорога была усеяна и сопутствующими аксессуарами: сломанные карабины, флаги с неясным символом, чепчики, вроде как вилы или косы, лужи воды и крови. Однако прохожего, похоже, не сильно волновало всё это, он спокойно шёл дальше по улице. Вскоре описанные картины остались позади, и прохожий вышел на длинный подвесной мост. Его длинное красное пальто едва цеплялось за части моста, далее виднелась изумрудно-белая рубашка с каким-то платком, цвет которого не удалось бы понять и днём. Штаны сливались с ночью, из-за чего их цвет также неустановлен. Зато тяжёлые коричневые сапоги его отлично отсвечивали в полутени города и луны. Ещё на нём точно была черная шляпа-цилиндр с неявными зёлёными полосами. На уровне глаз вдруг что-то блеснуло, но пока не было видно что. Прохожий облокотился на перила моста и несколько минут смотрел на реку.
«Всё было зря, таких как я слишком мало. Неужели эти идеи столь близки такому числу людей? Нет, нет, это всё фанатики, а настоящие мои последователи…только я. Это безумство перечеркнуло всё, к чему я шёл. Никто не успел меня понять, а кто успел, тот понял неправильно. Теперь точно, всё равно» – тут его мысли больше не смогли оставаться лишь в его разуме, столь сильны они были и он закричал:
– Да к чёрту этот мир! Однажды он точно погорит! <…> тем более, он уже покрыт настолько необъятным пламенем пожара, что тот уже до боли пронизывает меня! – Его голос дрожал, менял тональность и окончательно сорвался. – Довольно! – Напоследок сказал он, прежде чем утихнуть.
– Бесполезно… – Прошипел он и упал на мост.
Здесь было уже не так светло и мутно, поэтому можно было увидеть вполне красивые созвездия. Но лежащего они не интересовали, он смотрел на опоры моста, где, по-видимому, уже давно неподвижно висел человек. Едва слышно он покачивался на верёвке, которая была обмотана вокруг шеи, только лёгкий скрип моста выдавал, что сверху кто-то есть.
Человек на мосту пристально смотрел на повешенного, кажется, он испытывал страшную бурю эмоций, но по его виду нельзя было понять, где именно эта буря была. Он слегка приподнял корпус, снял непрозрачные чёрные очки и обратился к телу на верёвке:
– Прости,…, я проиграл.
Он снова лёг на мост и немного задремал.
