– Выше! – покрикивала сухенькая старушка, прохаживаясь между станками. – Выше тяните мысок! Вы что, как коровы! Никакой пластики и грации! Смотреть противно. Лена, подбери свою сраку! Отрастила задницу, никакой элегантности. Маша, не заваливайся набок, ровнее корпус. Наташа, дотягивай колено!
Я обливалась потом и пыталась выпрямить колено, чтобы удовлетворить желания Разумовской. Вот только сварливая бабка, преподающая у нас седьмой год, никогда не была довольна тем, что мы демонстрировали. Как бы ни лезли вон из кожи, она всегда находила к чему придраться. Оскорбления и обвинения стали чем-то понятным и обыденным. Мы даже не обращали на них внимания, смирившись с тем, что для неё это лишь возможность продемонстрировать свою власть.
Кинув быстрый взгляд на часы, едва не застонала. Ещё полтора часа настоящего ада. И зачем спрашивалось, нас так гоняли. Нет, я понимала и учила историю достаточно хорошо. Но всё же… Войны не предвиделось, а в наших реалиях, быть знаменитой балериной не обязательно, чтобы шпионить для своей страны, убивать мерзавцев и передавать сверхсекретные данные. Достаточно просто быть хорошей балериной и состоять в правильной труппе. А это всегда можно было организовать.
Вопль опять настиг меня, и я выпрямила ногу, старательно подтягивая колено, которое и так гудело, после пятничного задания. Рандеву со стеной было жёстким и малоприятным. Но нашей грымзе было откровенно срать, в каком побитом состоянии мы приходили на тренировки. Балерина всегда должна улыбаться. Сквозь боль, страх и слёзы. Главное оружие белого лебедя – его очаровательная улыбка.
– Гранд жете, по диагонали, по одной, пошли! – скомандовала та и ударила тростью о пол.
Девочки потащились в один конец комнаты, тихо ненавидя всё это. Каждая из нас оказалась в приюте не по своей воле. Да и становиться наёмными шпионками страны с детства никто не грезил. Нас собрали со всей страны. Привезли в интернат и сказали, что отныне мы станем самым совершенным оружием в руках нации. Смешно… Но за последние пятнадцать лет я даже не думала о побеге. Какими бы тяжёлыми и изнурительными ни были тренировки, любая из нас готова была терпеть до последнего.
В отличие от многих нам повезло. Нас не выбросили на улицу. Мы были обучены, одеты, обуты, всегда накормлены. Нас не нагружали делами по пансиону. Мы ничего тяжелее снайперской винтовки в руках не держали. Балерины должны быть изящными и ухоженными. Они должны прыгать и порхать над сценой. Готовка, стирка, уборка – не те занятия, которыми должны занимать свой день будущие звёзды большой сцены. Мы и не занимались таким. Потому могла с чистой совестью радоваться своему положению дел. Убивать намного проще, когда привыкаешь к этому, как к рутине.
Тряхнув головой, встала в шестую позицию и приготовила к выполнению заданного упражнения. Мозг, как обычно, отключился и перестал доставлять проблем. Прыжок, короткий полёт, приземление, шаг, прыжок… И таким образом до конца огромного тренировочного зала. Когда ноги последний раз встали в пятую, я выдохнула, сложила руки и медленно поплыла к остальным. Надеюсь, наша грымза сегодня будет довольна одной-единственной прогонкой. Иначе колено реально отвалится.
– Слышали, – девицы тихо шушукались, – будут выбирать нового статиста в Большой.
– И для чего? – я утёрла пот со лба и облокотилась на станок рядом с Анной, нашей лучшей на курсе. – Опять, что ли, какая-то из балерин залетела?
– Нет, поговаривают, что это заказ от правительства, – ещё тише зашептались остальные. – Марьяна, сказала, что старших уже отсмотрели. Никого из выпускниц не нашли. Значит, через две группы придут к нам. Вот бы получить правительственный заказ.
