Ливень, неистово бушевавший всего несколько минут назад, оставил после себя душный, влажный воздух и превратил дорогу в сплошное месиво из грязи и опавших листьев. Нимп, с трудом переставляя ноги, упрямо тащил за собой тушу огромного красного ящера. Чешуя зверя, цвета застывшей лавы, лоснилась под лучами двух солнц, которые пробивались сквозь разрывы в тучах, отбрасывая причудливые, мерцающие блики на изумрудную зелень джунглей. Одежда Нимпа, и так потрепанная долгими годами странствий, была заляпана грязь и засохшей кровью. Следы от когтей ящера на его рубашке напоминали о недавней тяжелой схватке. Изможденный и раздраженный, он чувствовал, как каждый мускул ноет от напряжения.
– Сегодня ты подвел меня, старик, – обратился он к Ксеносу, который плелся рядом, едва поспевая за Нимпом. – Совсем раскис. Наверное, в твои годы уже пора на пенсию. Больше я тебя на охоту не возьму.
Ксенос, чей некогда угольно-черный мех теперь был украшен серебром возраста – особенно на морде, вокруг воротника и в области когда-то пышных усов, – бросил на Нимпа спокойный, почти философский взгляд. Он не обижался. Время брало свое, и он это понимал. Годы, проведенные рядом с Нимпом на этажах, бесконечные схватки и переходы между мирами, оставили на нем неизгладимый след. Он уже не был тем молниеносным охотником, грозой всех мелькающих теней. Но он все еще был рядом. Преданный, молчаливый спутник, готовый следовать за своим хозяином хоть на край мира. И в этой преданности была своя… сила.
Нимп, преодолевая последние метры пути, уже различал шум рынка Баромников. Крики торговцев, звон монет, многоголосье разговоров – все это сливалось в единый гул, который с каждым шагом становился все громче. Он улыбнулся, предвкушая долгожданный отдых и горячую еду. Его желудок урчал от голода.
Наконец, джунгли расступились, и перед Нимпом открылось пространство рынка. Это было яркое, шумное место, полное жизни и энергии. Многочисленные палатки и прилавки, уставленные самыми разнообразными товарами, тянулись вдоль извилистых улочек. Воздух был наполнен ароматами экзотических фруктов, пряностей, жареного мяса и… чего-то еще, менее приятного, но привычного для рынка – запаха пота, животных и немытых тел.
Баромники, с их пышными, часто заплетенными в косы бородами, сновали между прилавками, громко торгуясь и обсуждая товары. Они были одеты в прочную, практичную одежду из кожи и грубой ткани, украшенную металлическими бляшками и заклепками. Многие из них носили на себе разнообразное оружие – мечи, ножи, топоры, луки. Это были мастера своего дела, искусные ремесленники и торговцы, которые ценили качество и надежность.
Нимп, таща за собой тушу красного ящера, сразу же привлек к себе внимание. Несколько Баромников остановились, чтобы разглядеть его добычу. Их глаза, привыкшие оценивать товары, загорелись интересом. Они понимали, что шкура и кости этого зверя – редкость. И они были готовы заплатить за них хорошую цену.
Нимп, удовлетворенно улыбнувшись, направился к центру рынка, где, как он знал, находились лавки скупщиков редких товаров. Он был готов к торгу. И он знал, что сможет выручить за этого ящера… целое состояние.
Продираясь сквозь шумную толпу, Нимп направился в глубь рынка, где, как он знал, располагались лавки скупщиков редкостей. Воздух здесь был еще более насыщенным – к запахам фруктов и специй добавился резкий аромат сырой кожи, красок и чего-то… сладко-гнилостного. Нимп нахмурился, но продолжил свой путь, ловко лавируя между телами баромников, которые громко торговались, жестикулировали и время от времени оглядывались на его добычу с нескрываемым интересом.
