День не задался с самого утра. Несмотря на начало осени, на
улице было холодно. С утра зарядил сильный холодный ливень, дорожки
развезло грязью. Днем в колодец свалился пьяный конюх, чудом не
утонув. От хозяйки досталось всем, ведь спасение утопающего
отвлекало от работы.
Постояльцы выказывали недовольство, требовали затопить камины.
Такие метаморфозы с погодой не были случайностью. Температура резко
падала, если на границе происходили прорывы. Твари бездны несли с
собой смерть и холод. Наш тихий городок хоть и далеко находился от
разлома, но и мы ощущали на себе последствия вторжений.
Слабые маги в такие дни стараются при помощи порталов сбежать
подальше от столицы, поэтому с утра не было ни минуты отдыха. А к
вечеру, когда я решила, что можно присесть и выпить чашку остывшего
отвара с краюшкой хлеба, в кухню вошла хозяйка.
— Леди Моран требует к завтраку панакетских пирожных, —
устремила она взгляд на кухарку.
Ингрид, всплеснув руками, принялась доказывать, что это
невозможно. Рынок сегодня не работал. Дождь вряд ли прекратится к
утру. Не стоит и надеяться, что ягоды появятся у продавцов. Хозяева
не могли отказать щедрой привередливой клиентке, тем более
аристократке, кои в нашем городке появлялись нечасто. Ингрид
просила уговорить властную старуху на другой десерт, но наша
хозяйка легких путей не ищет.
— Значит, нужно сходить и собрать панаку! — строго произнесла
фани Шула.
Мне захотелось незаметно скрыться, чувствовала, что в Гиблый лес
отправят меня. Случись со мной что-нибудь, даже искать никто не
станет. Кому нужна сиротка? Поэтому хозяева не стеснялись,
заставляли выполнять опасные поручения.
Вечером к Гиблому лесу даже маги в одиночку не решались
соваться. Неизвестно, какую нечисть можно встретить. Да и днем лес
вел себя странно. Иногда можно было полдня идти и не добраться до
болот, где росло больше всего ягод. А порой пара часов ходьбы могли
вывести к столице. Лес был словно живой. Сколько людей в нем
сгинули, не сосчитать. Поговаривали, что темные маги несколько
тысячелетий назад проводили на этом месте жуткие ритуалы, вот и
ведет себя лес странно. Маги, в отличие о людей, владели портальной
магией, выбраться из у них было больше шансов.
— Лариана, ты пойдешь! — не терпящим возражений голосом. Хозяйка
прожгла меня злым взглядом, чтобы не подумала отказаться.
В этом взгляде было и предупреждение, и угроза. Я могла остаться
на улице. Найти работу в городке – удача. А работу с проживанием –
счастье. Пусть и комнатка в чулане, но моя. После смерти тети я два
месяца жила на улице. До сих пор благодарю богиню, что осталась
жива. Голод, холод и жажда – не самое страшное, что может случиться
с одинокой девушкой на улицах города. Особенно ночью. Могут
снасильничать и убить, продать сумасшедшему магу на опыты или
заставить работать в доме развлечений.
На улице лил холодный дождь. Хозяин – бывший военный – выделил
мне кусок отреза от старой палатки. Закутавшись в непромокаемую
ткань и опустив пониже голову, я быстрым шагом направилась за
ягодами, пока совсем не стемнело. На ощупь я их точно не соберу.
Под ноги можно было не смотреть, вода стояла по щиколотку, стоило
мне выйти за порог, мои башмаки тут же промокли. В такую погоду
добрый хозяин на улицу собаку не выгонит, но мои хозяева такими
качествами, как доброта к нищим и убогим, не отличались.
Минут через двадцать я подошла к кромке леса. Все ближайшие
тропки знала хорошо. Хотелось верить, что лес настроен дружелюбно.
Надеюсь, не встречу упырей, ликанов, гигантских пауков и всю прочую
нечисть, которая до сих пор ни разу на меня не нападала. Я верила,
что деревья меня слышат. В каждый свой приход разговаривала с ними,
словно пыталась договориться, вот и сейчас остановилась возле
векового дуба, огладила кору, прикрыла глаза и постаралась мысленно
донести, зачем пришла, пообещала не вредить живому. После этого
узел, что стягивался от волнения на шее и мешал дышать,
отпустил.
