Предисловие
Человеческая суть не меняется —
это аксиома. И через тысячу лет все с тем же с маниакальным
остервенением будет губить себя и мир вокруг.
К 2200 году на Землю
медленно, но неотвратимо надвигался бархатный апокалипсис…
От переизбытка новейших технологий,
информационных перегрузок, генных мутаций, появляются новые
неизлечимые болезни, то там, то сям происходят локальные
экологические и техногенные катастрофы. Освоив космос люди, как и
положено язве Вселенной, вдохновенно рушили, загрязняли,
уродовали.
Каждый новый день приближал
человечество к концу.
В итоге разразилась чудовищная по
своим масштабам генно—психотропная катастрофа. Континенты
сместились, многие острова скрылись под водами океана. Климат резко
ухудшился. Виной всему так называемые “климатические войны”,
которые еще столетия назад перешагнули разумные меры.
На первое место вышла проблема, рядом
с которой тератогенные ужасы оказались мелкими неудобствами.
Катаклизмы спровоцировали «информационные мутации», как в самом
человеке, так и в структуре Вселенной. Из—за перегрузок появились
нестабильные поля, изменившие историческую спираль. Очередной излом
приводил к ударной информационной волне, по силе равной мощному
тайфуну или цунами.
Лучшие умы создали научный
институт информации, который старался найти выход из создавшейся
ситуации.
Проходили годы, а проблема
продолжала оставаться открытой…
Глава 1.
НИИНТ¹
После последней глобальной
катастрофы прошло 50
лет.
Где—то в центре бывшей
Евразии.
Некоторые дизайнерские идеи можно
внедрять в жизнь как психотронное оружие. Вот и в нашем НИИНТ:
бесконечные темные коридоры, полное отсутствие окон, слепящий, хоть
и отраженный свет создают неповторимо—удручающее впечатление. У
человека с расшатанной психикой возникает непреодолимое желание
сильно напиться или броситься в пропасть. А лучше и то и
другое.
В то же время бесконечно движущиеся
прозрачные вакуумные лифты, вездесущие шары видеонаблюдения и
датчики движения способствуют развитию острых приступов паранойи. А
плотно закрытые бронированные двери, бликающие электронные замки и
какая—то неправдоподобно стерильная чистота, напоминают свеженький
ночной кошмар. Эльдорадо для практикующего психиатра.
Белинда Фокс, депрессивное
существо женского пола, вяло продуцировавшее вышесказанные мысли,
тоскливо огляделось. Специалисты и помощники в защитных
спецхалатах, с голографическими бейджами на шее, что—то яростно
обсуждали у дверей лифта. Длинноногие, полусиликоновые лаборантки
путались под ногами ловких парнишек—рассыльных и раздавали
многообещающие улыбки самым симпатичным из
них.
Белинда
вынула из заднего кармана стареньких потертых джинсов смятую пачку
сигарет, села на уродливую хромированную загогулину — яркий
образчик новаторского искусства и закурила. Глубоко затянувшись,
обнаружила, что подожгла фильтром. Душевное состояние требовало
закатить дикую истерику, вцепиться зубами в ближайшую глотку и
побить о стену дюжину—другую тарелок дорогого фарфора. Увы… В
радиусе десяти километров фарфора, а тем более дорогого не
наблюдалось, до ближайшей глотки нужно пройти минимум двадцать
шагов, чего делать не хотелось в силу хронической лени, а для
истерики слишком мало заинтересованных лиц.
Хотя вопрос с
истерикой можно оставить открытым…
Девушка покрутила в руках
многострадальную сигарету, оторвала фильтр и наново закурила.
Выпустила колечко дыма — одно, второе, третье.
Хорошо быть дымком — лети
куда хочешь, делай, что хочешь…
Тлеющий фильтр пролетел мимо щели
мусоросборника и приземлился на пол, оставляя на сверкающей
поверхности огненно—черный след в стиле сюрреализма. Шарообразная
камера слежения медленно подплыла, выглянула из—за плеча и,
злорадно подмигивая красной лампочкой, зафиксировала
административное нарушение.
