Ещё утром я не надеялась сдать последний в этом году экзамен хотя бы на трояк. Заранее горевала, что из-за вредной химички лишусь в следующем семестре повышенной стипухи. Не то чтобы я нуждалась в деньгах, ведь, в отличие от своих подруг, жила в семье и получала всё на позолоченном подносе с перламутровой окантовкой – фигура речи, каковыми жёстко злоупотребляла Надюха.
И всё-таки свободные средства – а стипендию родители не отбирали – именно то, что позволяло приятно посидеть с девчонками в кафе, сходить в боулинг, не клянчить у отца деньги на билеты в театр или на концерт. Я и подруг приглашала с собой, зная их непростое материальное положение.
Не представляю, кто там, на небесах, чего подкрутил, но билет мне попался шикарный, дополнительные вопросы, на которые не скупилась преподша, несложными, с окислительно-восстановительной реакцией я справилась на раз. Пробирка – так звали мы преподавательницу между собой – повздыхала-повздыхала, да и поставила в ведомость «отлично»!
Поскольку я традиционно шла сдаваться в первой пятёрке, мои Надя, Алла и Нина ещё не миновали этап дрожания в коридоре вместе с остальной группой.
– Сандра! – подскочила ко мне Нинка. – Как?
– Норм. Девчонки, всё будет классно. Пробирка добрая сегодня.
– Подождёшь? – строго поинтересовалась Алла. – Нужно будет отметить, мы в кафешку намылились.
Я кивнула, соглашаясь, и полезла в карман за жужжащим на беззвучном телефоном. Звонила мама. Я отошла в сторону поговорить.
– Шурочка, ты сдала? – Дома знали, что я не люблю тянуть, иду первой.
– Пять баллов, – ответила, всё ещё не веря своему счастью.
– Отлично. Мы тебя ждём.
– Кто? Где? – удивилась я.
– Дома. Я же тебя предупреждала! У нас важные гости.
– Мам, это у вас важные гости! Мы с девочками договорились в кафе сходить.
– Ничего не хочу знать! Срочно домой, иначе нарвёшься на серьёзный разговор с отцом.
Папа обещал мне отдых на море, ссориться с ним было себе дороже. Я с покаянным видом вернулась к подругам:
– Нин, Надь… – огляделась, – а где Аллочка?
– Зашла! – Надежда кивнула на дверь аудитории с таким выражением лица, будто там уже приступили к расчленению нашей подруги с последующим растворением в кислоте.
– А-а-а… Ну, ладно, вы ей передадите. У меня не получается с вами отметить, родаки ждут и никаких компромиссов не допускают.
– Иди, конечно, – махнула рукой Нина, – родители – это святое.
Обе девочки уткнулись в толстые тетрадки, сразу же забыв о моём существовании. Понятно, у них пока другие заботы, посещение кафе кажется отдалённой перспективой и необязательно будет праздничным.
Я махнула рукой сокурсникам и пошла к лестнице на первый этаж.
– Ого! – послышался за спиной голос нашего балагура Вали Шустова, – группа НАНА распалась!
Я молча пожала плечами, мол, ничего поделать не могу, пока распалась.
Мы вчетвером подружились ещё во время вступительных, да так и ходили четвёркой: Нина, Алла, Надежда, Александра, вот и получили прозвище группа «НАНА». Подруги мои поселились в одной комнате общежития, я же тусовалась у них постоянно. Что ни говори, это очень помогало учиться. Как говорила Надюха: «Идти протоптанным путём проще, чем в дебрях плутать». Это к тому, что в общаге всегда можно и конспекты пропущенных лекций раздобыть, и особенности нового препода выяснить, и к семинару всей компанией подготовиться. Иногда я даже завидовала девочкам, мне приходилось ещё полчаса добираться домой, а они уже отдыхали. Притом что я понимала все сложности общежитской жизни. Так мне, во всяком случае, казалось. Хотя, говоря словами Нади: «Чужой сухарь только с виду сладок». Не удивлюсь, если подруги считали, что я оригинальничаю, предпочитая их компанию «городским» девицам и парням. Никто на этот счёт меня не расспрашивал, но сейчас я тащилась домой с большой неохотой и всю дорогу мечтала, что сумею отметиться и как-нибудь незаметно слинять.
