Меня зовут Виктор Буров, мне 12 лет. Слегка худой, с лицом, постоянно скрытым под маской, на котором выделялись зелёные глаза, смотрящие на всех с опаской. Рост метр шестьдесят, с чёрными волосами, постриженными ёжиком. Мы с мамой живём на краю посёлка «Лесной» в пятистах метрах от леса. Отца у меня не было, как и у множества детей. Мама – стройная, высокая блондинка с карими глазами. Как могла, стараясь заполнить этот пробел в жизни, но не всегда у неё это получалось. Я всё равно рос нелюдимым подростком, со всеми вытекающими последствиями. В то время мы жили в доме на краю посёлка, и у меня был своеобразный ритуал: каждую пятницу после школы я ходил гулять в лес. На нашей с мамой поляне, у пустой сосны, где мы иногда с ней отдыхали, я читал литературу по разным единоборствам и пробовал тренироваться по ней. Однажды я понял, что если что, смогу за себя постоять. В один из таких дней мой своеобразный ритуал был нарушен.
Гуляя по лесу, задумался и не заметил, как вышел на поляну с отдыхающими. И как это всегда бывает, постарался незаметно пройти мимо, но не вышло. На поляне вокруг костра отдыхала компания: двое мужчин, двое парней и две красивых незнакомых девушки. Парней я узнал – Валентин и Василий из старшего класса. Оба, как по лекалу, мускулистые и высокие, с одной только разницей: Валерий – длинноволосый, скуластый и с металлического оттенка серыми глазами. Валентин же наоборот: с мягкими чертами лица, голубыми глазами и поведением добряка, пока не выпьет. Рядом с компанией стоял импровизированный стол, на нём стояла водка и нехитрая закуска. Взрослые явно подливали подросткам. Один из взрослых, болезненно худой, лысый и с впалыми глазами, заметил мои попытки уйти.
– Эй, парень, присоединяйся, водки на всех хватит.
– Извините, но я откажусь, мне надо домой, меня ждут.
– Да ладно, подождут, выпей с нами, или ты нас считаешь недостойной компанией?
– Меня и правда ждут.
Разговор привлёк остальных, и они с интересом ждали развязки.
– Так значит, с нами выпить не хочешь, не уважаешь? Так я тебя научу, как старших уважать!
Предлагавший выпить уже почти встал, как его остановил Валентин.
– Игорь, не стоит, тебя за него ещё посадят, а я его научу, как старшим отказывать.
Под угодливое хихиканье Васи он встал, и меня сковал ступор. Подойдя без предупреждения, ударил в плечо, но то ли ударил не сильно, то ли много выпил, но я устоял, тем самым, видимо, очень его разозлил, потому что его следующий удар меня буквально согнул пополам. Но всё же я стоял на ногах, и тут Василий покраснел от злости, а с поляны донёсся голос Валентина.
– Не так надо бить!
Когда он подошёл, на меня обрушились удары с двух сторон. После того как я упал, они на этом не остановились и продолжили меня избивать. Боль буквально скрутила меня в позу зародыша, и мне не осталось ничего, как закрыть лицо. Не знаю, сколько прошло времени, но с поляны донёсся голос девчат.
– Да что он вам сделал, прекратите!
Её перебил мужской голос.
– Молчи! Твой день – восьмое марта, и место твоё у плиты!
Его оборвал звонкий шлепок, а за ним последовал яростный рёв и девичий визг. Стало понятно, что там не «цветы дарят».
– Что ты творишь, урод, оставь Аньку в покое.
– А ты умолкни!
– Сам умолкни, или позвоню в полицию.
– Ну, всё, и ты напросилась.
А когда до меня дошло, что из-за меня страдают девушки, во мне будто что-то оборвалось. Боль от наносимых ударов ушла на второй план, в голове всё прояснилось, и во мне проснулась холодная и несгибаемая ярость. Время будто стало тягучим, как мёд, ногу Василия я перехватил и рывком вскочил, тем самым лишив его опоры. Пока он падал, ударил раскрытой ладонью в грудную клетку. Когда же он оказался на земле, пол-оборота перехватил летящий кулак Валентина, рванул его на себя и локтем ударил в подмышечную впадину. Он взвыл от боли, заскочив ему за спину, двумя кулаками ударил его между лопаток, отправил его на друга, когда они оба оказались на земле, в два прыжка оказался возле взрослых.
