Однажды ты не
ответишь
Глава 1. Ульяна
– С тобой я не могу, и без тебя никак, мой самый лучший друг и
самый злейший враг… – подпевала я наушникам, но, в отличие от
автора песни, исполняла ее не на английском языке, а на русском. И
вот все бы ничего, да только находилась я сейчас во Франции.
Утонченные француженки поглядывали на меня
как на сумасшедшую, коей я местами и являлась. Почему местами? Ну,
вот знаете, есть у человека заветная мечта с самого детства.
Например, когда-нибудь побывать в Диснейленде. Нормальный человек
что? Будет работать, откладывать деньги, потом возьмет заслуженный
отпуск и отправится в самый ближайший Диснейленд, чтобы потратить
на него все честно заработанное и по уши погрузиться в мир
волшебства. Правильно рассуждаю? Правильно.
А сумасшедший что? А сумасшедший поскребет
по всем своим сусекам, влезет в долги, продаст все, что у него
имеется ценного, и вместе со своими скудными пожитками отправится
за своей мечтой, нередко пользуясь попутками, как это было со мной.
Правда, прилетела я сюда не ради Диснейленда, в котором уже вторую
неделю работала помощником помощника главного помощника, хотя
увидеть его хотя бы одним глазком, конечно, хотела.
Нееет. Мечта моя была куда масштабнее, а
оттого и выполнить ее было почти невозможно. Во Францию, а точнее,
в ее столицу Париж, я прилетела, желая попасть на кастинг в одно из
самых раскрученных модельных агентств. Но как-то не подумала о том,
что меня там могут не ждать.
Волшебные осенние деньки, теплый ветерок
танцует на коже, проникая под распахнутую косуху. Птички взлетают
над площадью, стараясь быть вежливыми и не накакать на головы
туристов. Откуда-то великолепно пахнет круассанами, а мне жестко и
четко говорят:
– Простите, но вы слишком красивая. Сейчас новый тренд – иметь
какой-то изъян, поэтому вы нам не подходите, – поправила зеленые
треугольные очки женщина лет сорока, которая умудрялась выглядеть
на все тридцать, а может быть, и на двадцать пять.
– У меня на попе уродливое родимое пятно, это считается? – с
надеждой спросила я, заглядывая в маленькие надменные глазки,
которые были жирно подведены желтым карандашом.
– Нет.
Дверь закрылась перед моим носом, а там, по
ту сторону створки, остались все мои мечты и надежды вместе с
худощавыми модельками, которым едва исполнилось пятнадцать.
Взглянув на них раз, я обзавелась комплексом полноценности и
желанием их поскорее накормить, и желательно впрок. Правда, с собой
у меня было только печенье, которое утащили голуби.
Назад дороги для меня не было. Точнее,
дорога-то как раз таки была, и я по ней даже пошла, опечаленно
глядя себе под ноги, но вот вернуться в родной Мухосранск уже не
имела права. Во-первых, потому что комнату свою в маминой квартире
сдала Наташке, взяв у нее предоплату сразу за три месяца.
Во-вторых, так, как меня провожали из родного городка, не
провожали, наверное, даже Ленина в последний путь.
Целая толпа народа собралась на площади,
когда я ждала междугородний автобус, который должен был довезти
меня до столицы. Там и панихиду пели, а точнее, какую-то веселую
песенку, которая почему-то загоняла в тоску. Наверное, дело было
все же в Екатерине Ивановне, чей бас еще долго будет сниться мне в
кошмарах.
Кроме того, провожатые прямо там, на
площади, заранее накрыли столы, и к тому моменту, когда я буквально
влетела в автобус и скомандовала водителю побыстрее рвать когти из
этого безумия, они уже были вусмерть не в себе и порывались
проводить меня и до самолета тоже.
В общем, как ни крути, а возвращаться мне
было нельзя. Хотя бы потому, что и денег на билет на самолет
обратно у меня тоже не было. Оказалось, что карманники промышляют
не только в нашем захолустье, но и даже здесь, во Франции. Кто ж
знал, что деньги надо было зашивать в трусы? Я вот не знала, хотя
мама изо всех сил советовала.
