О дьявольской
привлекательности и её последствиях
— Вы осознаёте, что за один вечер
сумели нарушить четыре пункта из устава Академии?
Удивлённо поперхнулась: у нас,
оказывается, устав есть? Нужно будет в него обязательно заглянуть
на досуге, чтобы удостовериться в правильности обвинения. «А то
вдруг всего-то три и нарушила», — с затаённой надеждой промямлил
внутренний голос. Но говорил он это так тихо и неуверенно, что
сразу закралось подозрение: все пять осилила, а, возможно, и
шесть. Поставила новый рекорд среди студиозов, так сказать.
— Раньше я мог бы закрыть глаза на
ваши «шалости», но теперь… Вы же понимаете, что сейчас всё
совершенно по-другому? Одно неверное слово, и вас вышвырнут за
порог Академии. А я уверяю, за её стенами вас ждут одни
неприятности. К сожалению, госпожа Селин отказывается сообщать
руководству о произошедшем, потворствуя вашему безрассудству, но я
позволить себе подобного не могу. Оглянитесь вокруг,
адептка!
Послушно повертела головой, изучая
изломы на штукатурке. Да, совсем Евстафий здесь всё запустил —
требуется капитальный ремонт. Того и гляди стены трещинами пойдут.
Непорядок. Обленились, чай, домовые. Им бы всё настоечки из
сливовицы попивать да в ус не дуть.
— Я от вас подобного не ожидал, —
патетично восклицает Татиус и, демонстрируя крайнее отчаяние и
безвыходность своего положения, картинно заламывает кисти.
Актёр, да и только! Жалко, что мои
жиденькие апплодисменты не сойдут за бурные авации.
А я-то уж как не ожидала от вас
подобного… Так восхвалял свой народ на истории расологии, дифирамбы
пел отваге и мужеству всего эльфийского племени. Кто там остроухих
сравнивал с несгибаемым бамбуком из райских кущей? Ну-ну, лопух
недоделанный! Так, подобострастный негодяй, который под
ноги стелится великим мира сего.
— Неужели вам и сказать нечего в
своё оправдание? Предупреждаю: тактика неведения здесь не
сработает, я вас в этом уверяю. Вы, Ведина, пойманы с поличным.
Изучающе посмотрела на извазюканный
в грязи мысок сапога: чего же тут говорить?
Вскинув голову, решительно
посмотрела на профессора:
— К ректору, так к ректору, господин
Татиус. Дорогу я знаю, можете не провожать, — заявила, храбрясь,
хотя сердце, заключённое в груди, бешено колотилось.
— Обязательно провожу и лично доложу
о ваших нарушениях, — хорошо поставленным менторским голосом
отчеканил преподаватель.
Разочарованно выдохнула: сомневаться
не приходилось — этот эльфийский зазнайка точно доложит, к тому же,
наверняка, сгустит краски. Оставалось только уповать на доброту
ректора. Всё-таки лучше уж пыль с библиотечных полок смахивать, чем
быть исключённой из Академии. Тем более, что моя преступная
деятельность, как её громко именовал Татиус, заключалась только в
хищении некоторых не особо ценных предметов (честное слово, век бы
они ещё на полке пылились без надобности), а также крошечном
поджоге и взломе кабинета остроухого. Не очень удачного, стоит
заметить, ибо хороший нарушитель — это не пойманный нарушитель.
Пока шла по узкому коридору,
размышляла над несправедливостью бытия и над невероятно коварными
шутками судьбы. Ну вот за что всё это навалилось на мою бедовую
головушку?
Жили бы себе тихо-мирно ещё двести
лет, ну или, так уж и быть, — хотя бы пять. Как раз за это время
кто-то небезызвестный смог бы стать дипломированным чародеем,
деньжат накопить, открыть свою лавку магических
товаров. А там, глядишь, и кота бы завела: пушистого
такого, мышей есть не охочего, да зато до сметанки жутко
прожорливого.
Но нет — власть имущим спокойно
не живётся, им интриги, заговоры подавай, ведь иначе скучно до
безобразия. А как быть обычным работягам? О них кто-нибудь
подумал?
