Лариса доводит до белого каления. Вроде бы не жена и не
любовница, но всегда волнуется, сплю я со своими секретаршами или
нет. Какая сестре на хрен разница?
Мне не везет с секретарями. С тех пор, как два года назад
Всеволод увел у меня Марину, ни одна другая на этой должности долго
не задерживается. Да, деспот. Тиран. Трудоголик. Да, работать надо
много, а график не нормирован.
Всего этого я выслушал уже достаточно. И это истинная правда, но
возмутительнейшим обвинением стали злые слова предпоследней
секретарши о том, что я, видите ли, импотент или гей, если не
соблазнился ее формами.
Формы формами, на них член первое время реагировал стойким
«Сми-и-ирно!». Но эти ее плоские шутки… На такое даже мой член не
подписывался. Впадал в спячку, стоило только услышать. Никакие
формы не спасали.
А эта глухая тетеря, которую я вышвырнул сегодня? Да, отличный
третий размер — услада глаз во время нудных многочасовых
переговоров, но она ведь все-таки должна меня слышать, разве
нет?
Из-за другой возможной кандидатки и коротаю вечер пятницы в
офисе, пока Лариса ждет меня на семейном торжестве, будь оно
неладно. Постоянно какие-то детские дни рождения, крестины,
помолвки или свадьбы. Иногда кажется, что Лариса отмечает дни
рождения детей дважды в год, лишь бы видеть меня чаще. Есть у нее
пунктик на семье, собравшейся за одним столом.
У меня таких пунктиков нет.
Были, да вычеркнул. Вымарал. И скормил шредеру, чтобы тот
превратил мои мечты в ровные белые полоски, которые вынесла
уборщица. На городской свалке, вот где теперь мои мечты о
семье.
Лариса продолжает в трубке возмущаться тем, что скоро уже
вынесут торт, а я все еще не здесь. Понимаю, что у меня даже нет
подарка для восьмилетнего Сани, ее среднего сына и моего
племянника. Марина всегда подбирала отличные подарки для сыновей
Ларисы. Теперь приходится делать это самому.
Лариса, наверное, считает, что я ей вру и нет у меня никаких дел
на сегодня. И я просто не хочу приходить. Сестренка хорошо знает,
что если не вырвусь сегодня — то горевать не буду. А пацанам на
празднике все равно не до меня.
Лариса не просто так зовет меня на все эти детские дни рождения.
Где дети, там и мамы в расцвете сил. Одни уже в разводе. Другие —
уже собирают на него документы. Это, наоборот, должно насторожить
нормального мужика, но Лариса не обращает на эту деталь никакого
внимания. И дни рождения превращаются в смотрины «Минуточку
внимание! А это мой старший брат, неженат» И добавляла шепотом:
«Миллионер».
Деньги. Больше всего их волновали деньги. Жадные
неудовлетворенные женщины, которые по-прежнему знают себе цену и не
собираются ее сбавлять. Так себе вечеринки, прямо скажем.
Неудивительно, что меня туда не тянет, пусть и увижусь с сестрой и
ее сорванцами.
После того, как наконец-то прощаюсь с Ларисой, оборачиваюсь к
входной двери и забываю, как дышать.
Девушка смотрит на меня так, как будто я фокусник и сейчас
достану для нее кролика из шляпы — глазища большие и круглые. Губы
бледные, а ведь привык, что у всех женщин рядом со мной на губах
всегда помада. Постоянно. При любых обстоятельствах. Одна красила
губы до и после минета, еле уговорил ее не красить их в
процессе.
Волосы длинные, светло русые, собраны в хвост на затылке. На
висках вьются локоны, выбившиеся из прически.
Фигура нескладная, девичья. Никакого пушапа, обтягивающего
корректирующего белья, пояса для чулок, который ненавязчиво
проглядывал бы через одежду. Ничего подобного точно нет под ее
узкими джинсами с разрезами на коленях. На спине рюкзак, одна лямка
постоянно сползает. Сверху свободная рубашка, затянутая узлом на
талии.
И между рубашкой и джинсами, чуть ниже пупка. Полоска кожи.
